Спящая в огне - Карина де Сантис Страница 61

Еще пару минут назад Этне хотелось плакать от правды, что вырвалась наружу, подобно первым цветам в лесу, пробивающимся сквозь снег. Но она поняла, что это чувство пропало, сменившись странной пустотой внутри. Собственная мать хотела убить ее. Отец, если и видел ее, то никак не мог повлиять на ситуацию. Родная сестра тоже искренне желала ей смерти. И, по странной иронии Жизни, она все еще жива.

Ей вспомнился приход пришельца, после которого приснился сон. Его пергамент. Пророчество, что было там. Могло ли оно быть про нее? И если да, то зачем незнакомец исказил черты своего лица? Чего добивался, если должен был помочь и направить на нужный путь? Голова просто гудела от нескончаемых вопросов и не понимая, что делать.

— Я не претендую на трон, Меланта, — наконец проговорила Этна, медленно поднимаясь на ноги с пола. Имя сестры странно звучало на языке. — Я просто хочу быть камеристкой. Позволь остаться. Я не хочу вредить тебе и поэтому буду хранить тайну нашей матери.

— Нет, — просто ответила королева, тоже встав на ноги, поправив полы своего дорогого светлого платья. — Ты будешь подвергать меня опасности одним своим существованием. А если кто увидит нас рядом и заметит сходство? Ты не останешься при Дворе. И я позволю тебе сразу после Отбора уйти домой и больше не возвращаться сюда, живя спокойно на Севере. Если такой вариант тебя не устроит, то тебе придется поплутать, чтобы добраться до Мертвых земель.

Она снисходительно улыбнулась, сложив руки на животе. У нее была власть. Безграничная власть. Меланте не составит никакого труда уничтожить Этну, даже если она поклянется молчать. И целительница это отчетливо понимала. Было бесполезно упрашивать и умолять сестру. Остаться ей не позволят ни при каком раскладе, уж об этом ее близняшка позаботится.

— Прежде чем я уйду, скажи, зачем ты тоже хотела убить меня? Мы ведь сестры, Меланта.

Но девушка с королевской осанкой и презрительным взглядом не могла быть ее сестрой, несмотря на сходство. Это был абсолютно чужой человек. И ответ младшей правительницы лишь подтвердил это:

— Мои сестры — это Элиса и Эрика. А ты помеха на моем пути, Этна.

— Спасибо, что рассказали правду, Ваше Величество.

Меланта помогла Этне незамеченной выйти из своих покоев. Пришлось отослать стражу для этого, но пары минут было вполне достаточно для того, чтобы улизнуть в другой коридор. Младшей правительнице тоже не нужны были проблемы. Судя по объяснению королевы, дойти до крыла, где временно жили все пришедшие на Отбор было не так сложно. Но Этна хотела взглянуть на родителей хоть одним глазом, поэтому Меланте пришлось объяснять ей, как найти нужные портреты, висящие в коридоре. Сделала она это с явной неохотой, но все же сделала. Как думала Этна — из жалости. Ну и плевать.

Поэтому юная целительница сначала отправилась в левое крыло Двора, где был коридор, посвященный правителям этого столетия. К слову, портретов новоиспеченных королев еще не было, зато Этна без труда нашла два нужных портрета. Один был достаточно большим и запечатан в золотую раму. Второй же был вполовину меньше и имел бронзовую раму.

С холста, что имел золотую раму, на Этну глазами формы эпикантус смотрела женщина, чьи черные волосы водопадом струились по ее плечам. Ее голову венчала диадема, которую ныне носила одна из ее дочерей. Радужка ее глаз была похожа на молодую хвою, а на полных губах не было и следа краски. Взгляд был тверд, хотя при этом ее лицо было умиротворенным. Вот, значит, как выглядела королева Валенсия. Вот, значит, как выглядела женщина, родившая ее на свет и пожелавшая убить собственную дочь.

Портрет поменьше изображал юношу, который казался моложе своих лет. Его лицо было гладко выбрито, прямой нос чуть вздернут. Темно-карие миндалевидные глаза взирали внимательно, будто он был готов задать вопрос. Темно-русые волосы были аккуратно причесаны и лишь слегка вились у кончиков. Вот, значит, как выглядел граф Ришат. Вот, значит, как выглядел ее отец, который отдал душу ее сестре, но при этом не смог ничего дать второму ребенку. Он казался ей добрым, хотя, может это потому, что он не хотел ее смерти?

— Ты породила на свет чудовище, мама. А я все гадала, куда вы с отцом запропастились. А я просто, оказывается, никогда и не нужна была тебе, — Этна покачала головой, глядя на портрет матери.

Стоя в пустом дворцовом коридоре и взирая на ту, что дала ей жизнь, она поняла, что плачет. Горячие слезы тихо струились по ее щекам, пока перед глазами расплывались изображения родителей. Как можно было так поступить? Как можно было избавиться от своей плоти и крови тут, где молодые пары с трепетом относятся к рождению ребенка? Этна не понимала свою мать. Не понимала ее жестокость и ненависть. Впрочем, если даже северяне пытались убить ее, то есть ли смысл винить Валенсию? Они пытались убить ее. Они все. Но она все еще жива. Она все еще стоит на ногах, а значит может принять очередной бой и показать, что ни один огонь не способен сжечь ее. Потому что она и есть огонь.

Этна слишком поздно услышала чьи-то неровные и быстрые шаги. Она торопливо стерла слезы с лица, чувствуя влагу обнаженной кожей, уже думая, где она может спрятаться. Вряд ли тот, кто найдет ее одну блуждающую по замку, слишком обрадуется этому. Но прятаться не пришлось. Из-за угла показался Кай и, увидев Этну, шумно выдохнул. Он быстро сократил расстояние между ними и заключил в крепкие объятия. От него все еще слабо пахло морем. Этот запах утешал.

— Я потерял тебя. Где ты была? Близнецы давно вернулись и рассказали про испытание. Как ты себя чувствуешь? — русал, обычно скупой на вопросы, сейчас засыпал ими целительницу. Держа ее за плечи, он чуть отстранил ее от себя, глядя на ее лицо, прежде чем вновь крепко прижать к себе, целуя ее куда-то в макушку головы. — Почему ты плачешь, м?

— Я узнала, кто мои родители, — тихо проговорила она куда-то в его грудь, обнимая Кая в ответ, цепляясь за него так, как утопающий цепляется за соломинку. — И у меня есть сестра.

— Так это же хорошо, разве нет?

— Это — моя мать, которая хотела убить меня, потому что породила на свет чудовище, — Этна мягко и нехотя отстранилась от Кая, указывая на портрет Валенсии.

— Королева? Так значит… Меланта?

— Да.

Кай шумно выдохнул, удивленно смотря то на портрет королевы, то на Этну. Не заметить сходства было просто невозможно. И раз русал смог это увидеть, значит Этна и правда сильно подставила бы сестру, оставшись при Дворе.

— Но почему ты чудовище, Этна? — Кай мягко приобнял ее за плечи, отворачивая от портрета. К тому моменту ее слезы просто высохли, а где-то в сердце зияла дыра. Некоторые тайны лучше никогда не разгадывать. Ведь нет ничего ужасней не поведанных тайн и тех, кто эти тайны хранит.

— Тебе что-нибудь известно о пророчестве про… человека, что вернет Смерть домой?

Кай, который мягко обнимал ее за плечи и уводил прочь из коридора с портретами чуть запнулся, кинув на Этну быстрый взгляд.

— Пророчество про Спящую в огне. Так оно называется. Одна русалка получила это пророчество от предков где-то спустя год после ухода Смерти. С тех пор оно передается из уст в уста среди моего народа, — Кай ненадолго замолчал, прежде чем продолжил: — И проснется Спящая, дочь огня и той, что утаила ее рождение. И выпустит силу свою она на континент. И не будет пощады всем от огня ее и даже вода не сможет помешать ей возвратить Смерть в дом родной.