Бабочки в жерновах - Людмила Астахова Страница 61

— А отпуская Ланса Лэйгина, мы остаемся вообще без кандидата, — не сдавалась ведьма.

— Да с чего ты взяла, что он станет избавителем? Откуда такая уверенность?

Хил внимательнее всмотрелся в нахмуренную физиономию любовницы.

— Тьфу! Лив на тебя сегодня наорала, вот ты и обозлилась так, что хочешь её прикончить. Вечно с тобой одна и та же история.

— Это какая же?

— Выдаешь желаемое за действительное. Я считаю, достаточно нашу Овчарку на время фестиваля посадить на хорошую крепкую цепь.

— Кто сажать станет? Ты?

— Почему сразу я? Берт.

— Рыжий Гад скорее тебя самого привяжет к будке.

Старшая Тэранс вдруг встрепенулась, точно перепелка в траве.

— Ой, смотрите, кто к нам идет. Добрый вечер, милая моя!

От переизбытка патоки в голосе у Мерерид язык обязан был прилипнуть к нёбу намертво.

По дороге бодро шагала Верэн Раинер.

Фрэн кинула победный взгляд на сообщников. Мол, вот вам явная воля морских и подземных, любуйтесь! Сама же пришла, добровольно. Са-ма!

И словно по команде лица эспитцев расцвели дружелюбными улыбками: Дина — приторно-ласковой, Лисэт — удовлетворенной, а Хил… просто растянул уголки губ. Совесть его бунтовала против природной бабьей подлости. И вообще, сказано же — солдат ребенка не обидит.

Скайра Лив дама Тенар. Эспит

В вопросе причинения ближнему своему разнообразных гадостей эспитцы, натурально, давали фору обитателям любых других местностей. Остров маленький, число жителей строго ограничено, а сбежать отсюда при всем желании невозможно. Изо всех островитян только один лишь Берт мог невозбранно покидать гостеприимные берега Эспита на непродолжительное время. Всех же прочих за попытку к бегству ждала скорая и жестокая кара морских и подземных. Беглецы сходили с ума и подыхали очень неаппетитными способами, а главное — заходя на новый круг, они отлично помнили, чем закончился прежний… Исключения были еще хуже правил. Вечного воина Хила, к примеру, Эспит отпускал только на очередную войну, а вечную же шлюху Танет — только для занятий ее ремеслом. Прочим же не оставалось и такой узенькой лазейки. Тут и не захочешь, а озвереешь. И, естественно, начнешь искать себе занятия, позволяющие хоть как-то отвести душу.

Неизменный лекарь Исил пил, виртуозно гнал горючую жидкость изо всего, что только подходит для самогоноварения, и пил, как говорится, в два горла. Впрочем, за Хамнетом водился и еще один грешок: доктору случалось в очередном приступе мелонхолии ненароком залечить кого-нибудь из соседей. Периодически эспитский волшебник клизмы и скальпеля вспоминал некие зловещие методы родом из давних времен и порывался лечить насморк толчеными тараканами, а гонорею — ртутными припарками.

Кат Нихэль, которую новые времена из свирепой Охотницы превратили в мирную ветеринаршу, отводила душеньку, ловко орудуя инструментарием для кастрации. Но у Кат, к счастью, всегда поблизости имелись бессловесные твари, вроде ее шестерых котов, начисто лишенных признаков пола недрогнувшей рукой хозяйки. Так что грозная ветеринарша из сонма прочих подопечных Лив выходила самой миролюбивой.

Чем развлекался лорд Варден, когда ажурные ворота поместья закрывались перед носом любопытных, лучше было не знать. Но если судить по популярности столь специфического курорта среди имперской элиты, его милость знал толк в извращениях.

На вечных дето- и матереубийцах Дине и Лисэт так и вовсе клейма негде ставить было.

А сама Лив…

Стражница мрачно ухмыльнулась. Мудрено заметить бревно в собственном глазу, чего уж там! Однако даже если вынести за скобки вымогательство, взяточничество и присваивание контрабанды, на счету дамы Тенар хватало иных подвигов. Одна только многовековая, точнее сказать — многожизненная игра со злосчастным Орденом Зорких чего стоила! Ведь именно Лив, круг за кругом внедряясь в эту специфическую организацию, добилась-таки ее полного исчезновения! А ведь какие люди ей противостояли! К примеру, тот Магистр… как бишь его?.. пятисотлетней давности, вычисливший «бессмертную скверну» в лице дамы-хранительницы и собственноручно оную мерзость четвертовавший? О! Вот это был противник, не чета нынешним…

После того, как грозный Орден сгинул, жизнь потеряла перчинку, сделавшись невыносимо пресной. Но даже несмотря на скуку, несмотря ни на что Лив дама Тенар никогда не преступала главного принципа: «Воля морских и подземных есть Закон, а я — Страж его». И всех обитателей Эспита заодно. Чтоб шалили, но не перегибали палку в шалостях — и не пытались сбежать! Для их же, отдери их морские и подземные, блага! Потому как за прошедшие века дама Тенар не только выучилась сторожить, но и думать, а задумавшись, пришла к выводу: ежели древние и могучие силы озаботились так наказать эспитцев, значит, было за что. Кара была соразмерна преступлениям, иначе всё это бесконечное перерождение теряло всякий смысл. Следовательно, это наказание должно испытать на себе полностью, чтобы искупить… Вот еще вспомнить бы, что именно искупить! С другой стороны, может, когда искупишь, тогда и поймешь? В любом случае, побег из тюрьмы только добавляет срок, разве не так? Значит, нечего бегать! И уж тем более омерзительно одурманивать и сводить с ума жертву, которой, вообще-то, полагается быть добровольной.

Лив успела передумать все это, мрачно рассматривая бесчувственное тело несчастного мурранского проходимца, накачанного ведьминскими зельями так, что дурман у него разве что из ушей не лился. Бедняга даже мычать не мог, только хрюкал, подергивая конечностями. И суровой эспитской Стражнице стало не по себе, когда она представила, какие именно видения могут обуревать это распадающееся сознание. Чуть не поскользнувшись на желто-зеленой дряни, которой бедолагу стошнило, дама Тенар ухватила Лэйгина за ноги и, пыхтя, с трудом выволокла из подвала. А потом, отдышавшись, сплюнула, выругалась и решила окончательно. Хрен вам, дорогие сограждане, а не жертва! Обойдетесь.

Верэн. Эспит

В былые времена в Хадрансе ведьм нещадно жгли на кострах, избавляя народ от скверны и всяческих бед, на которые те весьма горазды. И видимо, не зря жгли. После недолгой, но содержательной беседы с двумя эспитскими ведьмами, симпатии Верэн склонились в пользу охотников за колдунами. Казалось бы, и век просвещенный, и народ по большей частью грамоте обучен, и Большая Война самоходными пушками и газовыми атаками жестоко отучила от суеверий, но нет-нет, а всколыхнется в сердце обывателя древняя жуть.

Мерерид была как и прежде мила, Фрэн улыбалась ласково, а похабник Элисон Хил смиренно отошел в сторонку покурить, чтобы не смущать барышню. Но всё нутро хадрийки отчего-то мигом заледенело, едва старшая ведьма сжала девичью ладошку в своей сухощавой и жесткой руке. Мерерид тихо мурлыкала что-то приятное, то ли хвалила, то ли ободряла, а Фрэн в это время лила в уши Верэн чистый яд. Каждое слово завораживало, как танец бабочки, но при этом жалило, будто обозленный шершень, прямо в сердце.