Пророчество льда - Тимур Рымжанов Страница 6

Самат стал расталкивать людей, восклицая:

– Представление будет позже, а сейчас расходитесь или помогите артистам, глазеть тут не на что!

Когда мы пересекли площадь, Самат возбужденно сказал:

– Господин, вы дали этим бродягам три золотые монеты!

– Да.

– Но стоит ли так привечать весь этот сброд?

– Сейчас спокойные времена. Нет войн и смуты, но случается и наоборот. Не так ли?

– Не понимаю, о чем вы?

– Ты когда-нибудь видел, чтобы армейские офицеры препятствовали выступлению артистов в стане?

– Нет, это обычно. Поддержка боевого духа, веселье. Их даже кормят бесплатно.

– Вот видишь, а ты спрашиваешь, зачем я дал им столько денег. Деньги все равно большей частью останутся в городе, а вот если в следующий раз я спрошу их, не встречался ли им по дороге конный отряд с флагом моего старшего брата? Будут они мне врать? А если в другом городе их спросят, как встретили их в северных землях? Будут они врать?

– Да, господин, даже если и будут врать, то не во вред вам.

– Бродяги, странники, владельцы караванов, кочевники – все они должны быть желанными гостями. Где древнее гостеприимство?! Только в отдаленных селеньях! Если у бродяги не хватает денег на хлеб, пусть трактирщик даст ему хлеба в долг. А если не получит этого долга, то пусть забудет о нем. У нас есть налог на рабов. Верно?

– Да, господин. Это если у меня больше десяти невольников, то я должен платить налог, по золотой монете за каждого в год.

– Теперь ту же сумму придется платить за полгода. А деньги пойдут на погашения долгов трактирщику и лекарю. Что? Недоволен?! У тебя же вообще нет рабов.

– У меня их пятеро.

– Ну и о чем тебе тогда беспокоиться?

– Собирался на будущей неделе купить еще троих.

– Дело личное. Купи одному из них вольную, дешевле обойдется. А слова мои запишите и издайте указ. Поговори с советом старейшин – может, что поумней придумают. Посмотрим, что из этого получится.

* * *

В лавке оружейника было шумно. Сам хозяин стоял за прилавком и, скрестив руки на груди, выслушивал неуемную болтовню своего клиента. Это был невзрачный старикашка лет семидесяти, плешивый и в грязной одежде. Судя по всему, горожанин, но не здешний.

Увидев нас с Саматом, оружейник попытался было заткнуть болтуна, но я только приложил палец к губам и махнул рукой, давая ему понять, чтобы он сделал вид, словно нас нет. Лавочник еле заметно кивнул и снова обратил свой взор на старика. Ясно было по его виду, что дел ему иметь с ним не хотелось, но и выставить из лавки не позволяли традиции.

– …Говорю тебе, мастер, чудесный экземпляр. Таких книг на севере и не печатают. Это рукопись, причем очень древняя. В ней все секреты и тайные знания.

– Что-то я сомневаюсь, что ты способен прочесть хоть слово из этой книги.

– Сам-то я читать не умею, но старый алхимик из замка великого князя Виктора сказал мне, что эта книга достойна внимания любого мастера.

– В замке князя нет никакого алхимика и никогда не было.

– Да я видел его собственными глазами и говорил с ним, так же как сейчас с тобой.

– В портовой таверне?

– А хоть бы и там, что, по-твоему, алхимики и в таверну войти не могут?

Мне надоели эти бессмысленные препирания, и я вмешался.

– Оружейник прав, у князя действительно нет никакого алхимика, а если бы и был, я бы узнал об этом первый.

– Ох! – воскликнул старик и шлепнулся на пол, гулко стукнувшись костлявыми коленями в половицы. – Господин!

– Меня интересует, где ты взял эту книгу. И скажи мне правду. Может, ты еще не знаешь, но мое любимое развлечение – за ложь отделять от людей по кусочкам их важные конечности.

– Особенно головы, – вмешался Самат и вынул из ножен меч.

– Я скажу, господин, скажу. Пять дней назад, я шел с караваном через перевал Ур-Гачи, но отстал от них. Заплутал, замерз и полез в широкую щель – там была ниша в скале, где нашел покойника. У несчастного были деньги и теплый плащ, в сумке только эта книга да обломок ножа.

– И ты так легко ограбил покойника?

– Да что покойник, скелет один, лет сто там пролежал. А вещи его добротные были и укрывались хорошо.

– Грязный мародер! Самат!

Крепкие как кузнечные клещи, руки моего друга схватили несчастного и прижали к входной двери. Меч угрожающе застыл перед лицом старика.

– По моим законам тебе полагается хорошая взбучка, но я не судья, и возиться с тобой не хочется. Даю тебе час, чтобы покинуть город. Оставь книгу и не надейся получить за нее вознаграждение. Вон!

Старик вывернулся из лап Самата и словно ошпаренный выскочил на улицу. Часа ему хватит, чтобы удалиться на пару километров от городских ворот.

Оружейник сдавленно засмеялся и прикурил трубку от алтарной лампады, демонстрируя тем самым свое полное пренебрежение к жертвеннику. В нем чувствовалась непокорность и гонор древнего народа. Он провел широкой ладонью по гладко выбритой голове и нагнулся, чтобы подобрать рукопись.

– Чуть было не поддался на его уговоры. Неплохая книга, но проку в ней никакого, написана на Ури. Не знаю людей, способных это прочитать.

– Вот и славно, возьму ее себе. Может, освою древний язык.

– В том лишь случае, мой господин, если это азбука! – Оружейник вновь засмеялся, но теперь уже не сдерживаясь.

Мне это смешным не казалось. А Ури был языком, на котором я учился говорить. Моя нянька была Ур-Гачи, и поэтому язык долины я узнал многим позже. Знакома мне была также и грамматика, но я не очень-то распространялся об этом, не хотелось становиться еще и толкователем религиозных манускриптов. Большая часть книг в библиотеке отца была написана именно на этом языке.

В разговоре про книгу быстро забыли, и я приложил к этому некоторые усилия. Купил у оружейника стрелы для охотников и хороший нож, не самый дорогой, но мне приглянувшийся. Конечно же, я не буду его носить с собой, статус не позволяет, но чертовски неудобно кусок мяса отрезать от баранины боевым клинком. Слуг в моем доме не водится, так что хороший нож в хозяйстве пригодится. Не зря меня считают сумасшедшим. Где это видано, чтобы наместник, младший принц, жил в старой хижине, совсем без прислуги, и беднее чем даже солдаты его армии и батраки на фермах.

Двенадцать духов поделили четыре стихии между собой. И всем досталось поровну. Кроме тринадцатого духа, которому досталась пятая стихия. Ему не пришлось делить силу стихии между братьями, но никто и не хотел брать в дар стихию, проклятую самим Создателем. Ее имя было лед. Ситах-Ур, дух возмездия, получивший в дар лед, не стал обижаться на своих братьев, но они стали презирать его. И была ссора. И разгневались духи, и стали биться между собой, и война эта породила многие беды. И посмотрел Создатель на это и оскорбился. И стал звать каждого из духов и давать ему буквы истины. И досталось каждому из духов по две равные буквы из двадцати четырех. И последним пришел к Создателю Ситах-Ур. И спросил: