Пророчество льда - Тимур Рымжанов

Хаттар сидел на огромной плите, под балконом сторожевой башни. Серый гранит этих величественных стен, нагретый на жарком осеннем солнце, стал для него любимым местом. Здесь, на самой высокой из турелей древней обители, он нашел себе надежное убежище от издевок и подзатыльников старших братьев и сестер, не желающих признавать в нем родственника. За долгие летние месяцы его кожа потемнела, а волосы, и без того светлые, выцвели. Серые глаза слились в единое целое с белком, оставив только маленькую бусинку зрачка. Он не был похож на остальных. Слишком выделялся не свойственным его возрасту высоким ростом и какой-то болезненной худобой и бледностью. Хотя здоровье его было отменным, если не сказать большего.

Хаттар любил солнце и прохладный горный воздух. Ему нравился его пряный запах, свежий и терпкий одновременно. С высоты смотровой площадки он любил наблюдать за тем, что происходит вокруг, словно дозорный, подолгу всматриваться в даль на убегающую желтую ленту дороги, на пустынные предгорные кряжи, на дальнее озеро, увлеченный своими собственными мыслями и мечтами. Сверху хорошо было видно всю суету хозяйственного двора, куда его старшим братьям ходить запрещалось. Многочисленные гувернеры и няньки, воспитатели и слуги строго соблюдали княжеский этикет и не подпускали отпрысков благородных кровей, к простому люду. Тем более что находиться там долго было затруднительно. Особенно когда скотники начинали чистить конюшни, свинарники и псарню. А на высоту наблюдательного пункта, который облюбовал себе Хаттар, запахи просто долетали уже не такими насыщенными, как это ощущалось внизу. Так он мог видеть все, оставаясь практически незамеченным, очень долгое время.

Конечно же, больше всего ему доставалось от братьев за то, что благодаря наблюдательному пункту, молодым и натренированным глазам он всегда первый замечал скачущего по дороге гонца, караван торговцев или бродячих музыкантов. Первым рассказывал придворным и родственникам. За это от взрослых он получал угощение, медную монетку или просто похвалу. Прочим княжеским деткам его ставили в пример, отчего жизнь в их обществе становилась просто невыносимой. Общих интересов никак не находилось, братья игнорировали и шпыняли его, сестры посмеивались над его внешностью и все время дразнили, называя снежным чучелом. Он не обижался. Родичи с переменным успехом пытались объяснить ему, почему он не такой, как все, но он не понимал. Наверное, если бы он помнил свою мать, все было бы проще, но ее он никогда не видел, а рассказы о ней были редки и скудны.

Наложница князя, дочь некогда могущественного короля древнего северного народа Ур-Гачи, подарила своему господину единственного сына, который был похож на нее во всем. Но сама не успела даже подержать на руках свое чадо.

До заката было еще далеко. На заднем дворе суетились егеря, готовились отправиться на охоту. С отцом, которого Хаттар должен был называть не иначе как господин. И с многочисленными дядюшками, которые именовались коротким, но емким словом «дане», означающим «уважаемый». Дане Михрель, дане Антуан, Думар, Гилермо и прочие, имен которых запоминать не стоило. Можно было обойтись словом «дане». Не дядюшка, не господин, только дане.

Словом, все эти данены явно собрались на охоту. Вот уже и подоспели кавалеристы – лучники, отборные стрелки из расквартированного в городе полка. Это на тот случай, если хмельные дворяне промахнутся: всегда есть кому подстраховать. Всадники не покидали своих седел и все время усмиряли коней, раздраженных близостью псарни. Собак уже перевязали на длинные поводки и готовили вывести по первому же приказу.

Хаттар скучал. Ему была неинтересна эта лихорадочная суета и толчея. Он наблюдал ее вот уже много лет чуть ли не каждую неделю. Менялись декорации, а пьеса, которую играли эти актеры, была одной и той же.

У Хаттара сегодня был день рождения, ему исполнилось девять лет. Никто этого не помнил. Да и сам он не выделял этот день среди прочих, так его приучили. Он просто знал, что сегодня день, в который девять лет назад он появился на свет, не более того.

Ему сейчас хотелось только одного, чтобы вся его родня быстренько смылась по своим делам и предоставила в его распоряжение некоторые комнаты библиотеки, которые почему-то переоборудовали под зал для занятий фехтованием – наверное из-за ее необъятных размеров. Как будто в этом древнем замке было мало мест, где можно спокойно крушить мебель, ломать мечи, копья и доспехи своих противников. Библиотека отца была самым загадочным местом во всей крепости. Маленькому Хаттару она казалась безграничной и бесконечной. Там всегда было темно, пахло пылью и чем-то пряным. Чтобы бывать там, ему приходилось воровать в зале совещаний огарки свечей, затем тайно пробираться к жертвеннику, куда детей не пускали, и совершать святотатство, зажигая огарки от светильников алтаря. Затем он проникал в залы библиотеки и бродил там часами, изучая древние фолианты, о которых все давно забыли. Спасибо кормилице, которая научила его читать. Благодаря ее терпению и заботе маленький Хаттар мог самостоятельно выбирать книги и уносить их в свою комнату. Свечи горели быстро, и ему никогда не удавалось добраться до конца этих залов. Он вообще не знал, где они кончаются. В темноте сложно было определить расстояние, а эхо путалось среди бесконечных полок и шкафов, сундуков и туб. Иногда ему казалось, что он уходил очень далеко и возвращаться придется несколько часов, что он попал совсем в другое место и теперь находится где-то в промежутке, на границе таинственных миров. Там уже не было привычных звуков, суеты прислуги, к которым надо было все время прислушиваться, напрягая и без того чуткий слух. Пространство становилось бесконечным и загадочным, чужим. Наверное, все это было не больше чем детские страхи и фантазии. Ему очень хотелось найти место, где нет ничего, кроме собственных образов. Это был его секрет, все остальные либо боялись заходить в библиотеку, либо не имели интереса к собраниям пыльных манускриптов и полусгнивших книг.

На втором этаже открылось окно, и на широком мраморном подоконнике появились трое старших принцев. Марк, Виктор и Саул. Они стали наперебой кричать всадникам, кружившим по двору:

– Дане Михрель! Дане Антуан! Возьмите нас с собой! Мы тоже хотим добыть кабана!

Ответом им был только громкий хохот и издевки родственников. Надо сказать, старшие принцы переносили довольно стойко, уверенные в том, что никто из малышни, и особенно девчонки, не присутствует при том, как их публично позорят. Разумеется, о том, что Хаттар наблюдал за ними со своей башни, они не подозревали. Никто не знал об этом уютном пятачке, а сам младший принц, приближенный к князю, соблюдал особую осторожность, чтобы не выдать этого места.

После очередной неудачной попытки напроситься на охоту принцы обычно отправлялись в тренировочный зал – еще более усердно лупцевать друг друга деревянными мечами и стрелять из игрушечных луков и арбалетов. Настоящего железного боевого оружия им в руки не давали. Зачинщиком дуэлей и состязаний всегда был Виктор, а остальные старались не отставать и не перечить самому старшему и сильному. Виктор был единственным, кому взрослые разрешали присутствовать при обсуждении важных государственных дел, военных планов и при светских беседах. Виктор был в фаворе у придворной знати, многие представители которой возлагали на юного принца большие надежды.