Восставший из пепла - Роман Злотников Страница 6

Примерно через полчаса он оказался на лесной опушке, где и остановился неподалеку от покосившейся жердяной изгороди, окружавшей, судя по всему, довольно крупную деревню, дворов на пятьсот, не меньше. Примыкавшие изгороди усадьбы, в свою очередь, были обнесены каждая особой тесовой оградой, виднелись лишь крытые соломой двускатные крыши, весело поблескивавшие отсветами солнечных коллекторов на одном из скатов. Ну еще бы, кто же откажется от дармовой энергии, да и солома у крестьян бесплатная, можно хоть каждый год менять, все равно ни к чему ее не приспособишь, потому как надо быть дураком, чтобы, имея коллектор, не иметь на заднем дворе тысячегаллонного томсоновского размножителя адаптированной хлореллы. Ив огляделся. Там, где он стоял, околица подходила к самому лесу, а с другой стороны, где в деревню вливались две дороги, по одной из которых он и шел из космопорта, тянулись поля. Ив постоял еще немного, раздумывая и в то же время сосредоточенно вслушиваясь, всматриваясь и даже внюхиваясь в залитую полуденным солнцем деревню. Все было спокойно и даже как-то… умиротворенно. Но тогда зачем и почему была устроена засада у дороги? Ив перебирал в уме всевозможные варианты разгадки, не в состоянии остановиться ни на одном. Деревня как деревня. Коровы, свиньи, лошади, многофункциональные тракторы, бесматкоровые колонны, от которых в полуденной жаре плыл навозный запашок. Из домов доносились привычные звуки. Нигде не было слышно ни крика, ни ругани, кроме одного дома, стоявшего довольно далеко от Ива, где ссорились двое, явно муж и жена. Насколько можно было понять, супруги разошлись во мнениях относительно приемлемости количества домашнего бренди, употребленного главой семьи. Ив хмыкнул и уменьшил остроту восприятия. Всякий раз, когда он становился невидимым свидетелем таких сцен, ему было как-то неловко, как будто он подсматривал в замочную скважину. Оглянувшись по сторонам, Ив со вздохом двинулся к деревне… Он пришел сюда, чтобы спрятаться здесь, пока не отстанет от него погоня, вероятно уже пущенная по его следу мадам Свамбе-Никаткой. И поскольку главным мотивом, побудившим Ива высадиться на Варанге, было казавшееся вполне логичным предположение, что такого многократно дипломированного человека, как он, вряд ли станут искать в такой глуши, надо было как-то устраивать свою жизнь на ближайшие полгода-год.

Ив остановился у длинного дома, скорее напоминавшего большую ригу, на одном конце которого, судя по дошедшему до его настороженных ушей сквозь толстые бревенчатые стены позвякиванию посуды, было жилье, стало быть, остальное предназначалось для хозяйственных целей. Коллектор на крыше дома был совсем маленький, а чана — размножителя хлореллы — не было видно вообще. Впрочем, может быть, он внутри? Ив оглядел двор, испещренный подсыхающими лужами, ограду с подгнившими столбами, черные растрескавшиеся стены дома из огромных древесных стволов геномодифицированной лиственницы (любой другой материал при здешних суровых зимах потребовал бы слишком много энергии для обогрева, да к тому же стоил бы намного дороже, чем могли себе позволить крестьяне), и переступил через рухнувшие жерди ограды.

В отличие от других дворов, здесь собаки не было, что также свидетельствовало о бедности хозяев. Он снова слегка усилил восприятие — стало слышно, что в доме разговаривают двое. Один голос принадлежал женщине, причем молодой, определить же принадлежность второго голоса — надтреснутого, сиплого и вместе с тем несколько визгливого — было довольно трудно, хотя определенно можно было сказать, что человек этот нездоров. Ив пожал плечами: бедный дом, больной хозяин, полное запустение — чем не вариант. Можно было надеяться, что здесь будут рады лишней паре рабочих рук. Не сразу. Когда рассеется первоначальное недоверие. А оно рассеется, ведь эти руки достанутся им так дешево. Ив готов был работать за еду и ночлег, хотя, по правде говоря, он подозревал, что вполне может обходиться без пищи и сна, во всяком случае довольно долго. Полной уверенности в этом не было, поскольку единственным пока подтверждением этого могла служить лишь трехдневная оргия, которую устроила их студенческая группа по окончании основного курса. После трех дней непрерывного секса и двенадцати литров отличного бренди он был свеж, как мартовский ветерок. По крайней мере физически, потому как во всех остальных отношениях чувствовал себя словно выжатый лимон, слава богу, что хоть алкоголь на него по-прежнему действовал, а то бы… Ив улыбнулся своим воспоминаниям и направился через двор к дому, старательно выбирая места посуше и все же принеся к самому порогу огромные комья грязи, налипшие на его сапоги. Дверь была не заперта. Ив пару раз стукнул по выщербленному косяку и, не дождавшись приглашения, отворил дверь и вошел внутрь.

Лишь тут он понял, почему на его стук никто не ответил. Дверь была сделана из деревянных плах почти с ладонь толщиной и обита изнутри овечьими шкурами, кроме того, за ней располагался небольшой темный тамбур. Подойдя ко второй двери, Ив на миг остановился, раздумывая, стучать или нет, потом решил, что не стоит — ведь все равно он уже вошел. К тому же эта массивная дощатая дверь, обитая какими-то лоскутами, из-под которых во все стороны торчала пакля, вряд ли пропускала звук лучше входной, так что он просто отворил ее и шагнул в комнату. Там царил полумрак. Когда Ив, преодолев низкую притолоку, выпрямился, то увидел мужчину в потертой душегрейке и молоденькую девчонку, сидевших за самодельным столом, сбитым из разнокалиберных струганных досок. Дверь со скрипом захлопнулась, они вздрогнули и повернулись в его сторону. Ив поспешно улыбнулся:

— Добрый день, прошу прощения, но я стучал… — Он замолчал, ожидая реакции.

Невысокая плотная девушка, почти девочка, с простоватым лицом, кожа на котором была слегка попорчена, очевидно какой-то болезнью, смотрела на него испуганно, а взгляд мужчины неопределенного возраста, в драной душегрейке мехом наружу, странных войлочных сапогах, с намотанным на шею шарфом, выражал скорее раздражение, хотя и с некоторой толикой страха. На какой-то миг Ива охватило предчувствие чего-то плохого, но он усилием воли подавил его. В комнате повисла испуганная тишина. Гость молча стоял у двери, а хозяева так же молча таращились на него из-за стола. Наконец мужчина не выдержал:

— Ты кто?

Ив снова улыбнулся, на этот раз стараясь сделать это так искренне и миролюбиво, как только мог, и ответил:

— Прохожий. — Поначалу он хотел ответить как-то покрасивее — сказать что-нибудь вроде: «Бродяга, из тех, кого носит по земле ветром», но вовремя вспомнил, как его папаша-фермер реагировал на подобную чепуху, и прикусил язык.

Наступившее молчание снова нарушил хозяин дома:

— И чего тебе? Ив пожал плечами:

— Переночевать… И горячего поесть.

Хозяин помрачнел:

— Прости, парень, у нас нет похлебки для лишнего рта.

Ив раздвинул губы в улыбке:

— Ну и ладно, у меня в котомке есть добрый кусок копченого бекона и горбушка хлеба, а за клок соломы и подстилку я отработаю.

Девчонка стрельнула глазами в его сторону, а мужчина удивленно качнул головой. Потом, пожевав губами, как-то растерянно спросил:

— Из космопорта, что ли?