Адские механизмы. Книга 3. Механическая принцесса. - Кассандра Клэр Страница 6

— Не убил.— сказал Габриэль. — Изменил. Он изменил его. Пару недель назад он переехал в наш дом в Чизике, но не сказал почему. Затем, несколько дней назад, он заперся в своем кабинете, и не выходил оттуда, даже чтобы поесть. Утром я зашел в его кабинет, чтобы попробовать разбудить его. Дверь была сорвана с петель. Там был… след от какой—то слизи, ведущий в зал. Я спустился по лестнице в сад

Он осмотрел своих молчаливых зрителей.

— Он стал червяком. Вот, что я пытаюсь тебе сказать.

— Не думаю, что это возможно, — нарушил тишину Генри, — ну, просто, эм, раздавить его?

Габриель с отвращением посмотрел на него.

— Я обыскал весь сад. Нашел прислугу. И когда я говорю «нашел-, то имею в виду в буквальном смысле. Их разорвали на… на кусочки.

Он сглотнул и посмотрел на свою окровавленную одежду.

— Я услышал звук… пронзительный вой. Я повернулся и увидел, как оно ползет ко мне. Огромный, слепой червь, как дракон из легенд. Его рот был широко открыт, внутри острые как кинжал зубы. Я повернулся и побежал к конюшне. Он пополз за мной, но я запрыгнул на экипаж и проехал через ворота. Существо – отец – не последовало за мной. Кажется, оно боится быть увиденным остальным населением города.

— Ах, — сказал Генри. — Значит, слишком большой, чтобы раздавить.

— Мне не следовало убегать, — сказал Габриель, посмотрев на брата. — Я должен был остаться и победить эту тварь. Возможно, с ним можно объясниться. Может, где—то там наш отец.

— И, возможно, оно бы разделило тебя на части одним укусом, — сказал Уилл. — То, что ты описываешь – превращение в демона, последняя стадия сифилиса.

— Уилл! — Шарлотта всплеснула руками. — Почему ты ничего не говорил нам?

— Знаете, книги о демоническом сифилисе можно найти в библиотеке, — сказал Уилл обиженным тоном. — Я никому не мешал читать их.

— Да, но ты мог хотя бы упомянуть, что Бенедикт превратиться в огромную змею, — сказала Шарлотта. — Так, к общему сведению.

— Во—первых, — начал Уилл. — Я не знал, что он превратится в огромного червяка. Последняя стадия сифилиса – это превращение в демона. Любого. Во—вторых, на превращение уходят недели. Я думал, что даже такой дипломированный идиот как Габриель заметит это и расскажет кому—нибудь.

— Кому? — не без оснований спросил Джем.

По мере продолжения разговора он придвинулся ближе к Тесс. Стоя бок о бок, их ладони то и дело задевали друг друга.

— Конклаву. Почтальону. Нам. Кому—нибудь. — Уилл раздраженно посмотрел на Габриеля, к которому начал возвращаться цвет и озлобленный вид.

— Я не дипломированный идиот…

— Отсутствие диплома не доказывает присутствие интеллекта. — Пробормотал Уилл.

— Как я и сказал, отец неделями был заперт в кабинете...

— И ты не подумал, что это немного странно?

— Вы не знаете моего отца, — сказал Гидеон ровным тоном, который периодически использовал, когда речь заходила о его семье.

Он повернулся к брату и положил руки на плечи Габриеля, говоря быстро и тихо, чтобы больше никто не услышал.

Джем переплелся мизинцами с Тесс. Это был привычный ласковый жест, к которому Тесса уже привыкла за последние пару месяцев, настолько, что она даже бездумно доставала руку, когда он стоял рядом.

— Это твое свадебное платье? — выдохнул он.

От ответа девушку спасло появление Бриджет, которая несла костюм, и неожиданное обращение Гидеона к остальным:

— Чизвик. Мы должны поехать. Габриель и я, если больше никто не захочет.

— Одни? — спросила Теса, достаточно пораженная, чтобы ждать своей очереди.

— Но почему не позвать остальных, чтобы пошли с вами?

— Конклав, — остро посмотрел своими синими глазами Уилл.

— Он не хочет, чтобы Конклав узнал об их отце.

— А ты бы хотел? — распылялся Габриель. — Если бы это была твоя семья?

Его губы изогнулись.

— Не обращай внимания. Не то чтобы ты знал значение верности…

— Габриель. — Строго сказал Гидеон. — Не смей так разговаривать с Уиллом.

Габриэль выглядел удивленным, и Тесса не могла его винить. Гидеон знал о проклятье Уилла, о вере, которая привела к его враждебности и резкости, как и все в Институте, но это было личное, никто из посторонних не был в курсе.

— Мы пойдем с вами. Конечно, мы пойдем с вами, — сказал Джем, освобождая руку Тесы и делая шаг вперед.

— Гидеон оказал нам большую услугу. Мы не забыли об этом, не так ли, Шарлотта?

— Конечно, нет, — сказала Шарлотта и повернулась, — Бриджет, одежда.

— Я уже в подходящей одежде, — сказал Уилл, в то время, как Генри сбросил с себя пальто и обменял его на куртку и пояс для оружия; Джем сделал то же самое, и, неожиданно, на лестничной площадке началось движение — Шарлотта что—то быстро говорила Генри, в то время, как ее руки покоились на ее животе.

Тесса отвернулась от них, посчитав это слишком личным, и увидела склоненные друг к другу черноволосую и белокурую головы. Джем стоял рядом с Уиллом, и чертил руну на его шее.

Сесилия хмуро смотрела на своего брата.

— Я тоже уже в подходящей одежде, — заявила она.

Уилл резко поднял голову, в результате чего Джем издал раздражительный протест.

— Сесилия, ни в коем случае.

— Ты не имеешь никакого права говорить мне, могу я пойти или нет, — ее глаза вспыхнули. — Я иду.

Уилл резко повернул голову в сторону Генри. Тот виновато пожал плечами:

Она имеет право. Она тренировалась приблизительно два месяца.

— Она еще маленькая!

— Ты делал то же самое, когда тебе было пятнадцать, — тихо сказал Джем, и Уилл повернулся к нему.

Казалось, все затаили дыхание на мгновение, даже Габриэль. Джем выдержал взгляд Уилла. Не в первый раз Тесса задумалась о том, что они ведут немой разговор.

Уилл вздохнул и наполовину прикрыл глаза.

— Тесса тоже захочет пойти.

— Конечно, я пойду, — сказала Тесса. — Может быть, я и не Сумеречный Охотник, но я тоже тренировалась. Джем не пойдет без меня.

— Ты свадебном платье, — запротестовал Уилл.

— Я его не одену на свадьбу, потому что вы его уже видели. — сказала Тесса, — Ну, ты знаешь, плохая примета.

Уилл простонал что-то на Уэльском, но было понятно, что это был тон человека, который потерпел поражение.

Джем бросил Тессе через комнату небольшую, взволнованную улыбку.

Дверь Института покачнулась и открылась, осветив лестничную площадку ярким осенним солнечным светом.