Леди исправляет прошлое - Мстислава Черная Страница 57

Только вот я до него снисходить уже не собираюсь и уверенно иду вперёд, а Гведо наоборот бросается к наследнику и начинает бурно объяснять, что я леди из боковой ветви и требовала срочную аудиенцию… Дальше я не слушаю, полностью концентрируюсь на своих ощущениях, но краем сознания всё равно поражаюсь слабоумию, поразившему кузена. Слушая Гведо, кузен напрочь забыл обо мне. И лишь выслушав доклад, он вспоминает обо мне:

— Эй, куда!

— Мой лорд!

Не оборачиваясь на топот, я останавливаюсь перед дверью. Замок выполнен в форме головы орла, так считается, но теперь я склонна думать, что вижу голову феникса. Клюв широко открыт, и, чтобы отпереть зал, нужно погрузить руку внутрь, и либо дверь гостеприимно распахнётся, либо клюв феникса защёлкнется. Нет, он не оттяпает кисть, он всего лишь впрыснет в кровь смертельный яд и будет держать жертву до тех пор, пока не вмешается кто-то из главной линии Махаон.

По идее самовольно войти я не имею права, защита не должна меня пропустить, но я бестрепетно вкладываю ладонь в клюв железной птицы.

— Не знаю, как тебя там… Кузина, ты поплатишься за свою дерзость!

Я полагаюсь на слова богини о перешедшем ко мне родовом наследии.

Очень рискованно…

Раздаётся щелчок.

Я безвредно освобождаю руку, дверь открывается.

— Эй, кузен, как тебя там, где родовой артефакт? — я бы и сама нашла, но зачем напрягаться, когда можно получить готовый ответ.

Только вот все мои слова наследник пропускает мимо ушей.

— Как это возможно?! — спрашивает он, указывая на подчинившийся мне магический замок.

Он поворачивается ко мне, открывает рот, закрывает и, подскочив к замку, приседает на корточки, заглядывает фениксу в клюв.

— Эм, друг, а ты не боишься лишиться глаза? — он же совсем ку-ку.

Но парень не слышит и лезет в клюв пальцами, что-то бормочет про поломку.

Гведо переминается с ноги на ногу.

Я прохожу в зал. Наследник больше не пытается меня остановить. Если я правильно поняла, он “чинит” замок, то есть тщетно пытается раскурочить.

В зале смутное ощущение, будто усиленное отражённым стенами эхом, превращается в зов. Взгляд тянет как магнитом, но, когда я нахожу то, что ищу, я не могу поверить своим глазам. Они серьёзно? Нет, я понимаю, что мозги у них спеклись. Но не до такой же степени! Ларец с артефактом даже на алтаре не стоит. Он небрежно оставлен прямо на полу, словно кто-то хотел убрать ларец в тайник, но не дошёл до двери сокровищницы, забыл, куда шёл, поставил непонятную коробку прямо там, где его настигла забывчивость, и ушёл из зала. Слой пыли намекает, что в зал не заглядывали очень давно.

Мне же легче.

Я поднимаю ларец, отношу к алтарю, ставлю — алтарь прекрасно заменит стол.

Крышка надсадно скрипит.

— Эй! — бросив ковыряться в клюве у феникса, наследник вскакивает. — Что ты делаешь, жить надоело? Прикасаться к родовому артефакту может только тот, в ком есть не просто кровь Махаон, а хоть капля родового наследия!

Для разнообразия он решил меня предупредить? Всплеск раумности, не иначе.

— Дружище, как, по-твоему, я могла открыть дверь, если бы во мне не было наследия, а?

— Я не понимаю о чём ты, но немедленно прекрати, потому что с родовой защитой шутки плохи. Она действительно может тебя покалечить или даже убить.

Он торопясь идёт ко мне.

И при виде содержимого ларца замирает как вкопанный. Я тоже… шокирована. Артефакт представляет из себя разлапистую семиконечную звезду с загнутыми вверх лучами, каждый из которых венчает крупный, размером с перепелиное яйцо, кристалл, цвета по радуге от красного до фиолетового. Артефакт позолочен и усыпан мелкими драгоценнцми камнями, тоже разноцветными — рубины, сапфры, бриллианты, изумруды.

И всё это великолепие опутано дурно пахнущими нитями грязной плесени.

— Ну что, наследничек? Почему у тебя родовой артефакт в таком состоянии?

— А-а-а… Не знаю. Но это, наверное, плохо?

— “Наверное”?! Что именно? Что он в таком состоянии или что ты не знаешь?

Парень тяжело вздыхает:

— И то, и то.

Кузен небезнадёжен?

Я осторожно, через подол, чтобы не прикасаться к плесени руками, вынимаю артефакт из ларца, и тот сразу же разваливается на части. Я с интересом осматриваю деревяшки. Похоже, ларец сам по себе был артефактом и прежде всего проклятье разъедало именно его, ничем иным чёрные пятна гнили не объяснить.

Восстановить ларчик едва ли удастся, но это не моя забота, а магов. Если они у нас остались.

Кстати! А куда уходили души предков? В Чертоги Белогорья или в Чертоги Смерти? Или ещё в какие-нибудь Чертоги? Надеюсь, госпожа не откажет одолжить мне души предков на некоторое время?

— Брат, что это за девица рядом с тобой в ритуальном зале? Только не говори, что ты внезапно решил жениться! Совсем с ума сошёл?

Цокая каблуками, к нам присоединяется кудрявая леди с бантом на голове, размером с саму голову. Кто бы говорил про сумасшествие… Хотя, если действие проклятия на эту леди проявляется только в одежде, то можно лишь порадоваться.

— Мей, ты знаешь, что случилось с артефактом?

— Светлые боги! — восклицает она, увидев в каком печальном состоянии звезда.

— Ага, Бездна, — соглашаюсь я с ней. — Я Юджин, боковая ветвь.

— Мейджин, — представляется она. — Полагаю, в такой момент мы можем быть не слишком формальными?

— Разумеется, — соглашаюсь я.

Артефакт надо очистить, и чем быстрее, тем лучше. Я боюсь, что проклятие может “полыхнуть”. Во-первых, его больше не сдерживает остаточная сила ларца, а, во-вторых, мы, трое, слишком близко, можем спровоцировать. Мне доводилось читать, как проклятие, точившее жертву больше десяти лет, “полыхнуло” и убило за день.

Словно подтверждая мои худшие опасения, одна из нитей лопается.

Зрители совершенно лишние, но я смиряюсь с чужим присутствием и вывожу мою коронную руну очищения. Сил у меня мало, и вывожу я руну на на плесени, а прямо на артефакте. Пользуясь родовой связью, практически вдавливаю руну в сердцевину артефакта. Я не уверена, что делаю правильно, но по-другому у меня точно не получится.