Ритуал - Ричард Ли Байерс Страница 53

Драконы, собравшиеся вокруг Малазан, ощетинились.

Глядя на все эти горящие глаза и оскаленные клыки, Ишеналир запоздало вспомнил о своем знаменитом благоразумии.

– Великая госпожа, – начал он, – этой мелкой перебранкой мы ничего не достигнем. Ты вожак. Я никогда этого не оспаривал. Я просто пытался способствовать нашей кампании с помощью новой тактики. Если бы наши лучшие землекопы уцелели, я предложил бы попробовать еще раз, но теперь это вопрос спорный. Вместо того чтобы обмениваться взаимными обвинениями, почему бы нам не обсудить наш следующий ход?

– Ты бы этого хотел, верно? – бросила Малазан. – Пресмыкаться передо мной, чтобы продолжать строить козни, едва я отвернусь.

Зеленый закатил глаза.

– Чего ты от меня хочешь? Как я могу доказать тебе, что твои опасения беспочвенны?

– Если ты действительно говоришь то, что думаешь, – презрительно усмехнулась Малазан, – докажи свою покорность. Открой мне свой разум и душу и позволь связать их заклинанием.

Теперь пришла очередь Ишеналиру и его драконам сверкать глазами, шипеть и рвать когтями дерн.

– Ты шутишь, – сказал гравированный. – Ни один дракон не позволит другому поработить себя.

– Ты позволишь, – бросила Малазан, – или уберешься отсюда. Но если ты отречешься от нашего дела, то простишься с надеждой сделаться драконом-мертвяком. Приспешники Саммастера никогда не станут трансформировать дезертира.

– Я думаю, – парировал зеленый, – что лучше использовать другую возможность: убить тебя. Саммастеру все равно, кто приведет наше войско к победе. Он вознаградит меня с той же готовностью, что и тебя.

Малазан расхохоталась, и на ее темно-красной чешуе начала проступать кровь.

– Тогда – да будет так, – объявила огромная красная дракониха. – Я надеялась на некоторое время отсрочить твое убийство. Думала, что ты можешь быть по-своему полезен. О, как я ждала момента, когда смогу наконец выжечь из тебя дерзость и высокомерие!

Она с треском развернула гигантские крылья, накрыв большую часть двора тенью, и взмыла в воздух. Ишеналир взлетел долей секунды позже.

Шатулио рассматривал драконов, поклявшихся в верности огромной красной или ее расписанному рунами сопернику. Если бы только они последовали примеру своих вожаков и схватились друг с другом, это могло бы означать, что монастырь спасен.

В какой-то момент, когда они припали к земле, обнажили клыки и расправили крылья, казалось, что все идет как надо. Но тут один из тех, кто соблюдал нейтралитет, клыкастый дракон со шпорами и раздвоенным хвостом, захлопал короткими толстыми крыльями и кинулся между двумя группами.

– Нет! – рыкнул он. – Нам всем драться незачем. Малазан и Ишеналир сами решат вопрос так или иначе.

Остальные заколебались, потом, осторожно, не сразу, начали изменять агрессивные позы на более спокойные.

Шатулио был горько разочарован, и это чувство грозило перерасти в ярость, во всепоглощающую потребность убить клыкастого. Дрожа всем телом, стараясь подавить гнев, он уставился в небо, следя за воздушной дуэлью.

Малазан и Ишеналир взмывали ввысь, описывали круги и рычали заклинания. Воздух загудел от магии, и вокруг гравированного возникла сеть из светящихся красных нитей, опутавшая его крылья. Зеленый дракон начал падать.

Но это длилось недолго. На полуслове прервав заклинание, он одним духом выпалил другое, и падение его замедлилось, превратившись в плавный пологий спуск, будто он был легким, как пух одуванчика. Дракон дернулся, изогнулся и высвободил крылья и шею из сверкающих алых нитей.

Малазан взревела, устремилась вслед за ним и, пролетая мимо, плюнула в него своим огненным дыханием. Шатулио даже на земле ощутил сильный жар и сморщился от невольного сострадания. Казалось невозможным, чтобы Ишеналир или кто угодно другой смог выжить после такой страшной атаки.

Но зеленый ухитрился сделать это и, изогнув шею, в ответ пустил в ход собственное ядовитое, разъедающее дыхательное оружие. Струя яда окатила Малазан снизу, и, когда она пролетела над садом, Шатулио увидел, что Ишеналир цел и невредим. Какое-то заклинание, а может, силы, дарованные ему вырезанными на чешуе рунами, очевидно, сделали его невосприимчивым к огню. У Малазан же были обожжены брюхо, ноги, крылья и хвост. Из-за болевого шока движения ее на миг сделались неловкими и неуклюжими.

Ишеналир окончательно выпутался из светящейся сетки, взмахнул крыльями и выкрикнул еще одно заклинание. С ясного неба на Малазан хлынул дождь, она заревела, оказавшись под струями едкой кислоты, и устремилась вниз.

Она мчалась на Ишеналира, явно намереваясь подобраться поближе и пустить в ход зубы и когти. Зеленый летел впереди, уводя дракониху в сторону сверкающей белизны ледника.

На таком расстоянии было едва слышно, как гравированный прорычал какое-то рифмованное заклинание, которого Шатулио раньше никогда не слышал. Затем что-то произошло – медный почувствовал на шкуре легкое покалывание магии, – ни что именно, он не знал.

Тем временем Малазан тоже выкрикнула заклинание. Легкие перистые облака, летящие по небу, отозвались грохотом и вспышками, словно были грозовыми тучами. Скорее всего, раз красная не могла сжечь врага своим огнем, она решила сделать это с помощью молний.

Но пронзившая воздух ослепительная зигзагообразная молния устремилась не к Ишеналиру. Возникнув в одном-двух ярдах перед мордой Малазан, она развернулась и ударила прямо в голову красной, пройдя через все туловище и осветив его изнутри, словно бумажный фонарик, так что стали видны даже темные кости ее скелета. Дракониха забилась в конвульсиях, и Шатулио решил, что последнее заклинание Ишеналира обращало магию противника против него самого.

Мгновение-другое Малазан спазматически взмахивала то одним, то другим крылом и, прежде чем сумела выровнять полет, потеряла высоту. Ишеналир описал круг, пролетел над ней и снова плюнул струей дымящегося яда.

Едкий пар окутал ее голову, расплавляя темно-красную чешую, и дракониха завизжала от боли. Но все же она погналась за зеленым и, когда Ишеналир отвернул в сторону, сделала то же самое. Очевидно, она сумела вовремя зажмурить свои желтые блестящие глаза и сохранила зрение.

Но, подумал Шатулио, какая разница? Малазан получила страшные раны, и счет не в ее пользу.

Над монастырем Ишеналир развернулся навстречу преследующей его красной. Он решил, что пришло время для новой атаки. Горло Малазан раздулось, она вскинула голову, как обычно делают драконы, готовящиеся пустить в ход дыхательное оружие.

Шатулио недоумевал, не лишили ли ее боль и ярость разума. Вероятно, она забыла, что ее огонь бессилен против гравированного. Но тут он, сам будучи обманщиком, понял: она пытается перехитрить своего противника.

Умный и осторожный Ишеналир тоже должен был бы почувствовать это. Но красные драконы обладали способностью влиять на сознание врагов. Скорее всего, она воспользовалась этим преимуществом, когда подлетела к зеленому поближе, хлопая кожистыми крыльями с пурпурной каймой по краям. Или гравированный, которому удалось так изранить Малазан, а самому остаться абсолютно невредимым, решил, что вполне контролирует ситуацию, и даже помыслить не мог, что красная все еще может представлять для него угрозу. В любом случае, он замедлил полет, просто паря в воздухе и явно провоцируя ее на атаку. Он хотел подпустить ее поближе, чтобы нанести ответный сокрушительный удар.