Иные города - Нина Линдт Страница 52

— О чем? — Глаза графа пытливо всматривались в ее бледное лицо.

— Не знаю. В тот день, когда мы встретились на улице, он говорил, что я примкнула не к той команде, что другая сильнее и ее мощь растет. Я тогда подумала, что он просто несет чушь, чтобы подразнить. Алекс так и не смог простить, что я перестала знаться с его шайкой.

— Вы долго были вместе?

— Шестьдесят два года. Потом я встретила вас. — Белая рука Итсаску легла на смуглую руку графа и слегка сжала ее. — Вы тогда вытащили меня из пропасти отчаяния, в которой я пребывала. И дали мне смысл жизни. Дали мне Сержа.

— Я не давал его тебе, — покачал головой граф. — Ты всего достигла сама. И я горжусь тобой.

Итсаску кивнула и снова замкнулась в себе.

— Но как он узнал, где ты живешь? — вернула разговор в нужное русло Лика.

— Может, выследил… Вампир всегда узнает вампира в толпе. Почти все вампиры в городе в его шайке. Но кто убил его? И почему он пришел именно ко мне?

— Может, надеялся, что ты сможешь помочь? Он ведь наверняка знал, что у тебя в подругах ангел, наверное, догадывался, что Лика умеет исцелять?

— Мне показалось, он хотел сказать что-то важное.

Итсаску уставилась в пространство, вспоминая происшедшее, и жестко проговорила:

— Убью того, кто это сделал. Все жилы ему вырву.

— Лучше попробуй отвлечься. — Граф похлопал ее по плечу. — Мы найдем убийцу.

Послышался шум открывающейся двери, на кухню вошли Цезарь и Серж.

— Есть новости? — Граф Виттури уловил растерянность на их лицах и тут же насторожился.

— Тело исчезло из машины. — Серж потерянно поправил очки.

Лика медленно поднялась.

— Если он жив, не станет скрываться. Он потерял огромное количество крови и начнет бросаться на прохожих. Нужно срочно найти его. Я поймаю полицейскую волну. — Итсаску вскочила, но потом опять села. — Но я готова поклясться, что он был мертв!

— Возможно, так оно и было. И его тело выкрали.

— Мы нигде не останавливались по дороге, погрузили тело, довезли до университета, а когда вышли, чтобы выгрузить, багажник оказался пуст.

— Мне это не нравится! — Граф Виттури анализировал возможные варианты и все больше мрачнел. — Цезарь, свяжись с Джонни, пусть будет начеку. Вызови Диего, пусть останется здесь на ночь. Ты, Лика и я заночуем в агентстве. Жив он или мертв, но, если он пришел к Итсаску, это может быть связано с нами.

Джонни выслушал Цезаря, положил трубку и задумчиво вернулся в гостиную. Мартин и Юка в обнимку смотрели какой-то фильм ужасов. Настя сидела за столом и пыталась вызубрить слова для экзамена. Джонни нервно прошел в прихожую и закрыл дверь на задвижку и ключ. Электрическая батарея грела гостиную, но в комнатах чувствовался зимний сырой холод. Он проверил окна и закрыл двери в комнаты.

Настя вытащила из ушей наушники.

— Что случилось?

— Ничего. — Джонни залез в холодильник, вытащил пиво и кусок пиццы. — Занимайся.

Он постарался принять невозмутимый вид, разогрел пиццу и сел лицом к телевизору, в котором монстр пожирал испуганных людей. Настя вернулась к учебе.

Диего мчался на мотоцикле по ночному городу, практически не останавливаясь: светофоры словно сговорились и давали ему зеленый свет. Несмотря на новости, думал он вовсе не об исчезнувшем трупе вампира. Он думал о том, что соврал Насте, когда рассказывал о своем первом превращении в зверя. Его сознание не погасло, как он ей сказал, нет. Он осознавал, что делает. Усталость, раздражение, физическое недомогание — все стало причиной внутренней ярости, когда на пороге вместо долгожданного лекарства появилась капризная модель, уверенная в своем совершенстве. Она хотела секса, и он уступил, но так ненавидел себя, что жаждал вцепиться в горло вредной девчонке. Когда его клыки проткнули ее кожу и пасть наполнилась горячей кровью, когда влажные ноздри ощутили запах ее плоти, он рвал ее, пребывая и зверем, и человеком. И оба получали дикое, первобытное удовольствие от власти над добычей… Нет, Настя не должна узнать его таким. Потом он тщетно пытался стереть из памяти момент дрожащего, вибрирующего наслаждения, потому что сам испугался нечеловеческой жестокости своего поступка. В этом он остался честен. Чувство вины никогда не уйдет из его души, а демон никогда не перестанет давить на эту больную точку. Он-то знал все. Ему достаточно было увидеть виноватый взгляд парня, его лицо с запекшейся кровью, заметить, как испуганно он отвел глаза. В этом и состояла его власть: демон знал все потайные стороны души, все, что спрятано от остальных, даже от самого тебя.

Красная точка горящего впереди светофора сменилась на желтую. Диего не сбавлял скорость, рассчитав, что желтый сменится на зеленый как раз тогда, когда он подъедет к пустому перекрестку. Так и случилось. Фары мотоцикла уже освещали белые полосы перехода, когда нечто пронеслось мимо с бешеной скоростью. Диего в следующую секунду пересек переход, на перекрестке резко повернул и понесся уже в направлении мелькнувшей тени. Его зрение обострилось, проснулись инстинкты зверя, потревоженного опасностью.

Вампиры редко вспоминают прошлое. Они не любят разговоры о былом, их в основном волнует настоящий момент. Особенно если изо дня в день нужно охотиться и питаться. Существование сводится к периодам острого голода, полной сытости, сна, буйного секса и драк при дележке территории. Так живет большинство из них. Так жила Итсаску. Родом из Наварры, земли басков, она ушла из семьи, как только стали появляться первые признаки болезни. Не хотела подвергать родных опасности. Не хотела видеть, как умирают родители, как стареют братья и сестра. Долго скиталась по Испании, Франции и Португалии, стараясь нигде не задерживаться, а потом поселилась на Ибице вместе с Алексом и его небольшой стаей. Это было время хиппи, и охота не составляла проблем. Алекс принял ее в стаю, объяснил правила жизни. Только это была не жизнь, а существование, потому что смысла в ней не было никакого. Ты либо убивал, либо спал, либо шатался по острову в поисках драк и потасовок. Ей было все равно, во что она одета, часто Итсаску носила одежду убитых хиппи, или их стая забиралась в магазины ночью, переворачивала все, хватала кучу тряпок и потом делила их в своем укрытии, словно стая собак кость. Но убивать ей нравилось. Она словно давала понять своим жертвам, хватающимся за любой шанс спастись, что их существование, как и ее, — бессмысленно. Особенно нравилось, когда Итсаску давала возможность умолять, оправдываться, просить, ссылаясь на свои семьи. Доказательством пустоты было молчание, воцарявшееся после последнего хрипа жертвы. Охота и пустота. Единственные спутники ее жизни. Алекс был счастлив в своей стае. А она испытывала удовольствие, только когда воцарялась пустота. Если нет ничего, то и Итсаску тоже нет.

Когда вампирша столкнулась на набережной с человеком в черном, она выбрала его в качестве жертвы. Привычный маневр для знакомства с жертвами-мужчинами — подойти и попросить прикурить. Мужчина с готовностью достал зажигалку, и после щелчка язычок пламени взметнулся к ее сигарете. Итсаску затянулась и огляделась: на набережной все еще встречалось много гуляющих.