Иные города - Нина Линдт Страница 53

— Не хочешь пройтись? — словно угадав ее мысли, предложил мужчина. Голос у него был низкий, приятный. Как легко он ступил на тропу гибели!

Вампирша увела его с людных улиц в темный переулок. К тому моменту жажда стала невыносимой, и она нервно играла лезвием бритвы, крутя его в кармане.

— Тебя ждет кто-нибудь дома? — спросила она, чтобы отвлечь его.

— Нет. Я сам по себе. Мне никто не нужен, чтобы заполнить пустоту. И ничего не нужно. Ни любви, ни охоты.

Она полоснула его по горлу привычным отточенным движением. Но он отклонился ровно настолько, чтобы лезвие прошло мимо, а потом вывернул ей руку и прижал к каменному фасаду дома. Вампиры сильнее людей. Итсаску знала, что даже опытный спортсмен не смог бы одолеть ее. Но в руках этого человека оказалась беспомощной, как котенок.

— Кто ты? — прошипела вампирша, поняв, что неизвестный не торопится ее убивать.

— Я тот, кто может предложить тебе другую жизнь. Более интересную.

— В обмен на что?

— У тебя нет ничего из того, что мне нужно. Твоя душа настолько пропиталась кровью, что даже тебе тошно. Изо дня в день одно и то же. Ты тупеешь. Теряешь способность принимать решения. Прозябаешь.

Ее передернуло. Она начинала понимать, что перед ней вовсе не человек и не вампир. Это было другое существо, опасное, старое как мир, с ним лучше не играть. Его не обманешь, ему не соврешь.

— У меня нет выхода. Жизнь бессмысленна.

— Выход есть всегда. У тебя впереди десятки, может, сотни лет жизни. Ты действительно хочешь только сосать кровь?

— Это все, что я умею.

— Это то, что придется забыть, если желаешь научиться чему-то еще.

Он рассказал ей про свое агентство. Итсаску тут же согласилась. Но граф потребовал, чтобы сначала она научилась контролировать голод. Вампирша уехала с ним с Ибицы, поселилась в Пиренеях под присмотром одного из ангелов. Это был ад. Жажда приносила страшные страдания. От обычной пищи поначалу рвало. Но постепенно ее желудок заново научился переваривать пищу, а дозы крови, которые им доставляли каждую неделю в аккуратных больничных пластиковых пакетах, становились все меньше. Последний месяц перед переездом в Барселону она прожила на одном бокале крови в день. Вместе со снижением голода Итсаску стала замечать, что в ней просыпается интерес к математике. Страсть к науке стала настолько сильной, что она могла проводить часы в поисках решения уравнений.

Когда на первом рождественском балу она встретилась с графом Виттури, поблагодарила его за спасение так искренне, что тот засмеялся.

— Я ничего не сделал. Все сделала ты сама. Теперь самое время вынырнуть из математических формул и расследований и присмотреться к себе. Кто ты? Ты одеваешься небрежно, и эта одежда ничего о тебе не говорит.

— Это лучше, чем быть фриком, — возразила Итсаску. — Так я незаметнее.

— Лучше быть фриком, чем никем.

Месяцы воздержания от секса и сильное природное притяжение графа сыграли с ней в тот вечер злую шутку. Она проскользнула к нему в кабинет после окончания бала. Граф Виттури сидел на диване и смотрел на пламя в камине. Итсаску хотела его так сильно, что даже не заметила, как мрачен его взгляд. Она села к нему на колени, скользнула руками по груди, прижалась к его губам. Он провел руками по ее бедрам, спине, взял за плечи и отодвинул от себя.

— Нет.

— Но почему? — Она так хотела его, что голос охрип. Каждое его прикосновение разжигало страсть. Ее тело пульсировало от желания, но, едва вампирша попыталась продолжить, он снова остановил ее.

— Я не тот, кто тебе нужен. Однажды мои крылья сомкнутся над тобой, но не сейчас.

Она заглянула ему в глаза, и ужас в одно мгновение стер горячее желание. Такая чернота была в них.

По возвращении в Барселону Итсаску набила на теле татуировку. Хищную птицу с распахнутыми крыльями. В знак того, что однажды он придет за ней, как обещал. Тогда же она начала искать свой собственный стиль в одежде. Оказалось, что выяснить, кто она на самом деле, сложнее, чем решить математическую задачку.

С приходом эпохи компьютеров Итсаску окончательно обрела себя. Алгоритмы первых ЭВМ, затем программирование, затем Интернет. Во всемирной сети она была невидимой и неуловимой богиней, могла войти куда угодно, а данные считывала быстрее, чем люди. Она стала компьютерным фриком.

Граф был для нее самым важным из всех созданий на земле. Ради него она была готова на все. Поэтому, когда он три года назад попросил завербовать одного юного гения из Франции, вампирша радостно бросилась выполнять его просьбу, не подумав о том, что это может стать самым сложным испытанием в ее жизни.

Столкновение с юным и наивным парнем стало первым болезненным напоминанием о том, что она стара, хоть ее тело молодое и красивое. От Сержа веяло свежестью, так пахнут новые вещи и дети. Первым ее желанием было разрушить это тело, этот добрый и доверчивый взгляд за стеклами очков, постоянно съезжающих на кончик носа. Но хищное желание она победила довольно быстро. Итсаску была неглупа и осознала, что граф пытается проверить ее, искусить, посмотреть, как она станет действовать.

Очень быстро Итсаску поняла, что нравится Сержу. Ей практически не составило труда убедить парня приехать на собеседование в Барселону. Но как только тот подписал договор, стало страшно. Серж ухаживал за ней, а она боялась, что причинит ему боль, если подпустит к себе. И в то же время он ей очень сильно нравился. Вампирша разрывалась между страхом и желанием, но Серж не отступал. В конце концов пришлось признаться ему, что она — вампир. Сначала парень испугался. Но потом поправил очки, улыбнулся и сказал, что готов рискнуть и попробовать.

Их первая ночь была ужасна. Итсаску убегала в ванную, пыталась успокоить голод, который просыпался от того, что сердцебиение и пульс Сержа ускорялись, температура повышалась, а кровь пульсировала так громко, что ей хотелось вскрыть его шею и глотать фонтанирующую алую питательную жидкость. Она возвращалась, и все начиналось сначала. Серж выжил. В то утро она смотрела, как он спит, ласкала взглядом его тело, и нега от полученного удовольствия, восторг от очередной победы над собой стали тем смыслом, который она искала десятилетия назад.

А теперь прошлое постучалось в ее дверь и сдохло на пороге. В глубине души она испытывала глухое удовлетворение от того, что воспоминания о ее пустой жизни окончательно померкли. И можно стереть их навсегда. Вот только смерть Алекса была странной, а исчезновение тела и вовсе поставило в тупик. Она решала эту задачу, но решения не находила. Больше всего Итсаску опасалась за людей из агентства. Одна мысль о том, что Алекс жив и мог по пути наброситься на Сержа или Цезаря, вызывала тошноту.

Настя испытывала странное беспокойство и волнение, которые приписывала предстоящему экзамену. Вопли испуганных персонажей страшного фильма долетали сквозь наушники небольшими помехами, но ее сознание словно нарочно цеплялось за них, чтобы отвлечься от заучивания пословиц и поговорок на испанском. И еще краем глаза она видела, как Джонни время от времени проверяет телефон, словно ждет звонка. Настя старалась сосредоточиться, но не получалось. Ей думалось о чем угодно, только не о поговорках.