Практика - Наталья Самсонова Страница 52

— В буфет поставим, как Лия оправдают, так и повод выпить будет, — ответила Кариса.

Волчица вклинилась между мной и эльфом и обняла нас обоих за плечи. Крепко, будто мы можем куда-то убежать.

— Иногда так хочется сдохнуть, — вздохнула я.

— Или чтобы сдох кто-нибудь другой, — в тон отозвался Лий и уложил руку на талию Карисы.

Закрывая дверь в нашу гостиную, Вьюга широко зевнул и предложил:

— Давайте спать, завтра будут новые проблемы.

Зевок Дара оказался заразительным. Но увы, спать мне не пришлось. Зайдя в нашу с Лием совместную комнату, я едва успела поймать падающего лицом вниз эльфа.

Мой развеселый предок довольно радикально избавился от острых эльфячьих ушей — едва не убившийся Лий тоненько посвистывал, что означало крепчайший сон.

— Поговорим? — улыбнулся Кигнус. — Флер уже должен был с тебя слететь.

— Помоги его уложить, — пропыхтела я. — Жилистый, а тяжелый.

Кигнус легко подхватил эльфа на руки и уложил в постель. Я разула друга и укрыла его одеялом.

— Я сейчас не понял, кто твой возлюбленный. А, вижу, поводок? Эту гадость еще используют?

— Я так второй раз уже в это заклятье вляпалась, — вздохнула я и села на свою постель. Кигнус устроился напротив.

— Думаю, у тебя много вопросов.

Я провела ладонью по волосам, снимая иллюзию, и негромко произнесла:

— Для начала, расскажи вот об этом.

— Да я все сказал, — пожал плечами предок.

— Нет, не все. Почему меня сожгут, если узнают? Для чего ты сам провел этот ритуал, если он никаких свойств не несет?

— Я поспешил приравнять твой разум к своему, — покачал головой Кигнус. — Ну как же нет свойств — я жив только благодаря этим цветам! Смерти я никогда не боялся, что и привело меня к экспериментам — слишком часто я видел ту сторону, и вероятная гибель не страшила. Я поставил себе цель — стать Легендой, стать тем, о ком поют в тавернах, по кому вздыхают девушки. И этот эксперимент, игры с живокостью, — только начало. О нем было известно немногим. Собственно, мой вероломный друг хотел повторить мой путь, старость и немощность добрались и до него.

— Так почему костер, — напомнила я, — это мне интересно больше всего. Я порядком засветилась со своей «красотой».

— Потому что живокость можно использовать для созданного мной ритуала обуздания магического дара и для воскрешения мертвых. Ты знаешь, что наше законодательство сулит воскрешателям?

— Костер, — едва шевеля губами, произнесла я. — Подожди, не путай меня. Но ведь твой ритуал, ритуал, который дал тебе запредельную регенерацию, — это тоже использование живокости. И оно не направлено на воскрешение мертвых.

— А теперь скажи мне, дитя неразумное, сколькие захотят себе «запредельную регенерацию»? Живокость цветет только в особых местах и исключительно по своему собственному, никоим образом от нас не зависящему циклу. Скольких ты сможешь облагодетельствовать и сколькие «пролетевшие» поверят тебе? Тому, что ты и правда не можешь им помочь? Как скоро ты окажешься в чьем-нибудь подвале?

Я опустила голову. С такой точки зрения я на проблему не смотрела.

— Значит, мне нужен текст твоего ритуала. Тот, который известен всем.

Нагнувшись, я вытащила из-под кровати видавшие виды тетрадь, третью часть «Большой Рысиной Энциклопедии», и протянула предку:

— Пиши и рисуй. Я потом художественно доработаю и потеряю листик.

Пока Кигнус корпел, старательно выписывая руны, я рассматривала спящего Лия. В кои-то веки друг спал спокойно. Это на него так присутствие легендарного подействовало?

— Это наведенный сон, там, во сне, сбылась его самая—самая мечта.

— Я вслух сказала?

— Нет, я иногда слышу твои мысли, — усмехнулся Кигнус. — Я слишком долго был в тебе.

— Фу, как отвратительно прозвучало. Ты сказал — «флер» выветрился. Что это значило?

— Я затуманивал твое сознание. — Легендарный протянул мне тетрадь и добавил:

— Для живой души и разума соседство с мертвой или потерянной душой оборачивается сумасшествием. Я предпочел защитить тебя. Это плохо?

— А сказать?

— А если бы не вышло?

Мне стало немного обидно, но и обвинять я не могла. Он спасал свою жизнь и рвался из царства мертвых любой ценой. Что ему какая-то девица.

— Когда ты будешь давать присягу? — почти безразлично спросила я.

— Я бы не позволил тебе пострадать, Рысь, — уверенно произнес он. — Я знал, что делаю.

— Я поняла, — кивнула я. — Так когда?

— Послезавтра. Я бы хотел, чтобы ты была со мной. Возьми завтра Лия и съезди за платьем.

— Да у меня есть вроде, — пожала я плечами.

— Попроси своего дружка отвести тебя в эльфийский квартал, деньги я найду. Обычные платья с корсетом и кринолином тебя больше уродуют — фигура у тебя прямо скажем...

— Давай прямо не будем! — возмутилась я. — Спортивная фигура. И грудь у меня хорошего размера. Рой не жалуется.

Предок отвел глаза, хмыкнул и нейтрально спросил:

— А ты не хочешь подумать о том, чтобы стать императрицей?

— Ты не думал вернуться обратно? На равнину или равнины Смерти? — прищурилась я. — Или заняться убийством кровных родственников, сопротивляющихся насильственному облагодетельствованию?

— Ты мне угрожаешь? — замер предок.

— Я довожу до твоего сведения, что против какого-либо вмешательства в мою жизнь, — жестко произнесла я. — Я знаю, что ты легендарный, крутой и сильнейший некромант из ныне живущих. У тебя есть свои планы на этот мир, на эту страну. И я хочу тебе помочь. Но мужа я себе выберу сама.

— Графство ди-Ларрон — та еще клоака, — прищурился Кигнус.

— А может, потому и клоака, что никто и не пытался ничего изменить? Расплакаться и убежать никогда не поздно.

— Ага, а мне потом императрицу убивай, тебя замуж в третий раз выдавай, — крякнул легендарный и добавил:

— Это шутка... с некоторой долей правды. Давай кое о чем договоримся?

— Предлагай?

— Не напоминай его высочеству лишний раз о том, что ты чужая невеста.

— Я удавлю его высочество в тот момент, когда он попробует из фиктивного жениха превратиться в реального мужа, — отрешенно произнесла я.

— И все равно.

— Хорошо. Но взамен мне нужна твоя помощь.

— Кто бы сомневался, — фыркнул легендарный.

— Нужно вытянуть воспоминания из призрака императрицы Диамин.

— И все?

— Все или не все — зависит от того, что мы увидим.