Артания - Юрий Никитин Страница 5

Коням передался трепет всадников, пошли наметом, став похожимина низко летящих над верхушками травы птиц. Город приближался, разрастался,стали отчетливее видны стены, ворота, золотые крыши дворцов. Придон чувствовал,как на загривке начинают шевелиться волосы. Город с такими стенами не взятьштурмом никогда и никому!

Блистающий белым камнем город, расположенный посредиизумрудно-зеленой долины, показался ему утонувшим в разноцветном артанскомборще. На ровной зелени, почти закрыв ее собой, торчат нелепые кочки шатров,крохотные фигурки людей еще неразличимы, но сама людская масса уже гадостнопестрая, яркая, словно все разом превратились в скоморохов.

Да куявы и есть скоморохи, сказал Придон себе презрительно.Кони все еще идут наметом, ветер треплет волосы и свистит в ушах, копыта стучатдробно и часто, как будто на деревянный пол сыплется горох из порванного мешка.Долина от края и до края запружена пестро одетым людом, эти яркие цветные шатрытянутся за горизонт, всюду выносные лавки с товаром, множество знамен ипрапоров с гербами, эмблемами, слышен зов труб, крики зверей, рев скота,пригнанного на продажу…

Ярмарка, напомнил себе Придон, – самый важный праздникдля этого торгашеского люда! Куявы – народ, который продаст отца и мать, еслина этом заработает хотя бы медную монетку. И как боги терпят на земле такихлюдей?

Вяземайт сказал наставительно:

– Они полагают, что они, куявы, богаты. Но беден нетот, у кого мало, а кому надо много. Мы, артане, богаты! У нас есть все, чтонам нужно. Мы умеем наслаждаться скачкой на горячем коне, а куяв остаетсянесчастным в огромном дворце из золота…

Аснерд услышал, крикнул на скаку:

– Причиной бедности чаще всего бывает честность. Акуявы никогда в честности замечены не были!

Конь несся вдоль побережья, за поворотом еще не открыласьобширнейшая гавань, но Придон уже увидел целую щетину мачт, похожих наобглоданный лес, где прошла гусеница загульника. Даже ему, степняку,показалось, что мачт чересчур, чересчур… Тоже прибыли на ярмарку, торговыедуши! Нет мужчин в Куявии, ибо настоящие предпочли бы праздник Танца с Мечомили же кровавое жертвоприношение чужаков свирепой богине Табитс.

Каменная гряда медленно уползала в сторону. Взору открылсязалив, где в беспорядке перемешались огромные корабли людей с юга: в бортах подва ряда весел, быстрые и свирепые боевые корабли северян, эти предпочитаютходить под парусом, хотя и на веслах им нет равных, но больше всего кораблейпрезренных куявов: толстые, с раздутыми, как у коров, боками, забитые товаром,пусть даже самым никчемным, вдобавок эти куявы снуют на лодках между большимикораблями, что-то предлагают, покупают, выклянчивают, торгуются…

Дальше ярмарка с долины сомкнулась с той частью торгашей,что устроили торг прямо в гавани. Придон вынужденно перевел коня на шаг, чтобыне подавить этих жонглеров, скоморохов, торговцев шелками, сладостями, цветнымибусами, серьгами, душистыми маслами и притираниями, снова разноцветнымиплатками и ожерельями, будто в этой стране совсем нет мужчин.

Впрочем, в одном месте увидел лавку оружейника, тот выложилна широкий стол искусно выкованные мечи, остро наточенные и хорошие по форме,но с такими яркими и неудобными рукоятями, что Придон презрительно засмеялся,словно заржал его конь, дал шпоры и поскакал к городу, уже не заботясь, есликого собьет или стопчет.

Конь Вихряна едва передвигал ногами, хотя песиглавец менялих у каждого сторожевого поста. Он с завистью посматривал на огненных конейспутников: с сухими мышцами, горячие, без единой капли жира, даже без подков,ибо от крохотной прибавки в скорости зависят жизни, тугие и выносливые, исейчас выглядят так, словно только-только вышли на прогулку.

На расстоянии выстрела из лука от ворот придержали коней,Вихрян громко возблагодарил богов, а шестеро молча смотрели на стену, на город.

Куяба окружена просто чудовищной стеной, а по верху,говорят, могут проехать два всадника стремя в стремя. Сам город на возвышении,и целый ряд дворцов, башен и дивных многоэтажных строений, устремившись кчистому синему, почти артанскому небу, сумел высунуть крыши над верхом стены.Под заходящим солнцем крыши домов знати горят расплавленным золотом, есть –серебром, а у тех, кто победнее, – красной черепицей. Багровое солнцеблестит и в окнах, где вставлены прозрачные пластинки слюды, тонкие, каккленовый лист, а то и еще тоньше.

Скилл молча повел дланью, указывая на южную часть города,там река, берег со стороны Куябы поднят, весь в ровных каменных плитах, какспина гигантской черепахи, и кажется, что сама городская стена уходит в далекиетемные глубины воды и даже земли.

Аснерд хмыкнул:

– Хорошо укрепились, ничего не скажешь. Олекса и Тур,что всегда следовали за спинами, молчаливые, как тени, заворчали, Тур сказалнегромко:

– Трусы. Стены города – доблесть его жителей.

Придон со смешанным чувством смотрел на город, там тесно,великолепнейшие здания толкаются, то лезут вверх, то чуть ли не через стены,являя собой дивное богатство и красоту. Почему боги такую красоту и богатстводали презренным куявам?

Аснерд проговорил с затаенной гордостью:

– Что умеют куявы, так это строить!.. Как муравьи,копают, роют, тащат в свои норки. А потом и вовсе уже не норки, а купола наднорами… В этом городе столько мрамора и черного гранита, целую гору можносложить! А тащили издалека, представляешь?

Придон невольно повернулся в седле в сторону далеких, оченьдалеких гор. Как из такой дали тащить хоть одну глыбу, видно же, из каких брылсложены стены?

– Не морочь ребенка, – проворчал Вяземайт. –Мрамор ломали вблизи, покажу заброшенные каменоломни. Гранит, правда, издалека,верно. Но это ж куявы, для защиты своих трусливых душ чего не сделают!.. Будтоза стенами можно отсидеться.

На самой вершине гигантского пологого холма со срезаннойверхушкой – величественный дворец, крыша блестит червонным золотом, стены избелого мрамора, три этажа, вдоль окон последнего, третьего, идет широкийбалкон, можно пробежать вокруг всего здания, заглядывая в окна и вламываясь вдвери.

– Дворец Тулея, – объяснил Аснерд. –Тцарский, построил еще Видевдат, потом, правда, перестраивали, расширяли,украшали…

Вяземайт хмыкнул:

– Расширяли!.. Твой Видевдат построил мелкий курятник!Из камыша, если вообще… не при коне будь сказано. Вспомни, какое время было.

Аснерд подумал, почесал в затылке, взгляд стал задумчив.

– Да, подзабываю…

Над главными воротами, распахнутыми во всю ширь, распростеркрылья бронзовый дракон. На каменных стенах справа и слева от ворот во всю выськаменные рыла разъяренных драконов. Аснерд уважительно покачал головой,Вяземайт придержал коня и всмотрелся с холодноватым отрицанием, а Придон стиснулчелюсти в немом бешенстве.