Несущий Свет - Андрей Валентинов Страница 5

Все это, вместе с питием какого-то особого, по словам Валюженича, кофе, присланного ему прямиком из южной Абиссинии, заняло время до вечера. Уже начало смеркаться, когда Степан и Валюженич покинули обиталище студента Сорбонны. Косухин, несмотря на уговоры Тэда, решил ехать к Бергу сам. Он резонно рассудил, что в присутствии американца говорить о делах секретных, связанных с проектом «Мономах», таинственный Наташин дядя попросту не станет.

В конце концов Валюженич сунул Степе несколько десятифранковых бумажек и, вырвав из блокнота листок, аккуратно написал по-французски два адреса – Карла Берга и собственный, дабы Степа мог показать их таксистам. Ясное дело, пользоваться необычным даром в присутствии посторонних не стоило, и Косухин решил общаться в городе, как и полагалось иностранцу, жестами и мимикой. Валюженич вновь поймал такси, Косухин смело бросил «бон суар» в ответ на приветствие шофера и сунул тому бумажку с адресом Берга.

…Улица Гош-Матье оказалась явно не из тех, на которых жили парижские пролетарии. Она почти полностью была застроена двух и трехэтажными особняками с решетчатыми металлическими оградами, из-за которых выглядывали зеленые кроны высоких деревьев. Дом, в котором обитал Карл Берг, был им всем под стать – двухэтажный, с нешироким фасадом, узкими, под старину, окнами и высоким крыльцом. К удивлению Косухина, в окнах не было света, хотя в соседних домах горело электричество.

Отпустив авто, Степа секунду постоял в нерешительности у крыльца. Он вдруг подумал, что полностью безоружен и суется к неведомому ему Бергу без всякой разведки (не считать же разведкой визит сюда мало что разузнавшего Тэда!) Он еще раз внимательно оглядел улицу: она была малолюдна, редкие прохожие не обращали на Степу никакого внимания. Он мотнул головой, отгоняя странную нерешительность, взбежал по ступенькам и уже поднял руку к электрическому звонку, как вдруг странная волна холода охватила его. Руки онемели, кровь застучала в висках, и тихий, еле уловимый голос позвал его:

– Косухин… Косухин… Ты пришел, Косухин…

Степа отдернул руку, быстро оглянулся, но на улице ничего не изменилось. Дом был тих и спокоен. Степан потер ладонью лицо, вновь оглянулся и решительно нажал кнопку звонка.

– Барышня, чердынь-калуга! – пробормотал он, справляясь с недостойной красного командира слабостью. – Нервы, вишь разгулялись!

Дверь долго не открывали. Степа хотел позвонить вновь, но внезапно створка распахнулась и на пороге возник человек в черном смокинге. Пустые холодные глаза уставились на Степу без всякого выражения, безразличный голос произнес: «Мсье?»

– Я… Мне к господину Бергу, – рубанул Косухин, решив, что здесь должны понимать по-русски.

Человек в смокинге не двигался. Степа машинально окинул взглядом крепкую фигуру, заметив, что одежда незнакомца на левом боку подозрительно оттопыривается.

– Передайте – я Степан Иванович Косухин, – вновь заговорил он, с сожалением подумав, что кроме расчески иного средства защиты с собой не захватил.

Дверь закрылась. Потянулись минуты ожидания. У Степы мелькнула недостойная мысль попросту улизнуть, пока есть еще время. Конечно, он не дал этой мысли разгуляться и дождался, пока дверь вновь отворилась. Тип в смокинге окинул гостя все тем же равнодушным взглядом пустых глаз и произнес:

– Заходите, сударь.

На этот раз неизвестный говорил по-русски.

Степа вошел, оказавшись в полутемной прихожей, завешенной почти неразличимыми в полумраке картинами. Он шагнул вперед и заметил, что из темноты появился еще один силуэт. Второй тип был похож как две капли воды на первого: тот же смокинг, тот же равнодушный взгляд, тот же револьвер на боку, разве что ростом повыше и в плечах пошире.

– Прошу за мной, сударь, – проговорил первый тип и направился куда-то вглубь дома. Степа с самым невозмутимым видом последовал за ним. Второй неизвестный в смокинге пристроился сзади.

В коридоре было темно, но откуда-то сбоку лился неяркий свет. Идти приходилось с осторожностью, чтобы не наткнуться на какие-то странные комоды и шкафы, загромождавшие проход. Лакей в черном стал подниматься по лестнице, ведущей на второй этаж. Второй тип в смокинге не отставал Косухин чувствовал себя не особо уверенно, успокаивая себя тем, что в каждом доме свои порядки. Может, этот Берг боится налетчиков.

Поднявшись по лестнице, Степа вновь очутился в коридоре, таком же полутемном, и наконец оказался перед высокой дверью. Первый лакей неслышно приоткрыл ее и кивнул:

– Проходите, сударь. Вас ждут…

В комнате было темно, хотя и не так, как в коридоре: в окно лился неяркий вечерний свет. У окна стоял огромный стол, слева и справа застыли, поблескивая стеклами, высокие, до потолка, шкафы, скрывавшие ряды книг с богатыми сверкавшими золотом корешками, на полу лежала медвежья шкура.

Стол был заставлен странного вида приборами, о назначении которых Степа не мог и догадываться. Тут же лежал большой старинный фолиант, раскрытый приблизительно посередине.

Берг стоял у окна, казалось, не обращая на Степу никакого внимания. Косухин не смутился и воспользовался выпавшей минутой, чтобы получше разглядеть Наташиного родственника. Прежде всего поразил его рост – Карл Берг оказался высок, на голову выше Степы. Но огромный рост почти не ощущался: плечи Берга были широки, тело налито силой. Он был, скорее, не высок, а огромен, одним своим присутствием подавляя тех, кто находился рядом. На Берге был такой же черный смокинг, как и на других обитателях дома, правда спрятанного оружия Косухин не заметил.

Наконец, господин Берг соизволил оглянуться. Лицо его, контрастируя с импозантной фигурой, показалось странно невыразительным и очень бледным, словно Наташин дядя страдал малокровием или пользовался пудрой. Черные – от природы или казавшиеся такими в полумраке – глаза глядели спокойно и без малейшего удивления.

– Господин Косухин! Прошу садиться. Чем могу служить?

Голос у Берга оказался под стать фигуре – громкий, басовитый, и даже негромкий тон не мог скрыть его мощи…

– Я… – начал было Степа, присаживаясь на высокий, с резной спинкой стул.

– Вы, насколько я знаю, знакомый Натальи Федоровны, – прервал его Берг таким же внешне равнодушным тоном, – как сообщил мне господин Валюженич, вы были вместе с нею в Индии… Я благодарен вам, сударь, за внимание, но должен сообщить, что Наталья Федоровна нездорова. Поэтому ваш визит представляется излишним. Вас она не помнит, а лишние напоминания о пережитых ею страданиях будут по мнению врачей ей не на пользу…

Косухин сидел, сжавшись в комок. Берг подавлял, его огромная фигура нависала над Степой, и Косухин чувствовал себя крайне неуютно, словно и в самом деле в чем-то провинился.

– Поэтому, сударь, еще раз благодарю за внимание к нашей семье и на этом прошу завершить вас визит.

– Ну, это я понял, – Степан наконец-то собрался с силами и встал. – Только у меня к вам еще одно дело…