Наложница для нетерпеливого дракона - Константин Фрес Страница 5

— А жалко, бедную, — отозвался кто-то сердобольный. — Может, отпустить?..

— А домой она вплавь отправится?

Эта незамысловатая шутка снова была оценена матросней, и они снова расхохотались, представляя эту расфуфыренную плаксу, барахтающуюся в волнах в окружении собственных юбок, вздувающихся пузырем подобно огромной раскормленной медузе.

Однако, надежда, посеянная в душе девушки нерешительным, дрожащим голосом невидимого заступника, придала ей сил. Подскочив на ноги, вцепившись в решетку, Хлоя снова закричала — так пронзительно и жалобно, что у любого, кто имел сердце, оно сжалось от боли:

— Ради бога, освободите! Я отработаю… я согласна на любую работу, я буду кухаркой или пойду мыть полы, стирать вашу одежду — только отпустите! Дайте мне возможность вернуться назад! Пожалуйста!

Но матросы — люди суровые, сердец, наверное, не имеют.

— Скоро отработаешь, — отозвался грубый голос на рыдания девушки. — Говорят, господин Дракон урабатывает таких, как ты, в месяц.

Матросы так и покатились со смеху.

— Может, помочь ему? — предложил чей-то невообразимо похабный голос. — А то сам не справится, не уработает. Девка-то ничего, гладенькая…

Услышав этот хищное, мерзкое предложение, Хлоя испуганно заметалась в своей клетке, словно птичка, прикрываясь руками. Вмиг ее тюрьма показалась ей надежной защитой от тех, кто рассматривал ее горящими похотливыми взглядами, и она уже пожалела, что подала голос, и отчаялась до слез, до горьких рыданий, тонущих в скотском хохоте грубой матросни. Как она оказалась в этом жутком, грязном, опасном мире, где каждый — враг ей, и без зазрения совести разорвет на ней корсаж, чтобы добраться до трепещущего тела?…

— А ну, молчать там! — на чисто выскобленные доски палубы с треском опустилась черная трость, и матросы, до того момента глазеющие на Хлою и облизывающиеся на ее груди, виднеющиеся в глубоком декольте, прыснули в разные стороны, как вспугнутые резким светом крысы, покарабкались по вантам вверх ловчее мартышек, подальше от гнева вступившегося за Хлою человека. — Не сметь даже смотреть в сторону подарков Дракону!

Подарки Дракону!

Эти слова горьким черным пламенем обожгли разум Хлои, она заскулила, обмирая от страха. В памяти всплыл напуганный взгляд градоначальника, и его лепет — «ваша судьба всецело зависит от его милости, от Господина Дракона, так что ж я могу…»

Так значит, это не привиделось ей, значит, это не сон и бред. Но зачем она Дракону?!

— Дракону?! Зачем я ему?! Съест?!

Мрачный незнакомец, разодетый в дорогой черный бархат, высокий худощавый мужчина с блестящими черными глазами, мрачно смотрел на нее, поджав тонкие неулыбчивые губы.

— Господин Дракон, — звонко произнес он — словно выбил чеканный рисунок на монете, — не ест людей. Господин Дракон не животное и не безмозглое чудовище, думать о нем так — это оскорбление Господину Дракону.

Голос незнакомца был так резок, так жесток и холоден, что Хлоя тотчас испуганно замолкла, глядя в злые черные глазки мужчины, хотя мысль о том, что она, похищенная, напуганная, измученная, сидящая как собака в клетке, против воли предназначенная ему в подарок, оскорбляет дракона, была абсурдна.

— Я… — еле выдавила из себя Хлоя, потому что ее горло перехватил нервный спазм, на глаза навернулись слезы. — Я… меня похитили… удерживали против моей воли… я… я…

Девушка заплакала, истерика вновь накатилась на нее со всей силой, и некоторое время мрачный суровый незнакомец слушал, как она плачет и причитает, зажимая ладошками рот, чтобы не дай бог не услышать грозное «вы оскорбляете Дракона».

— Быть подарком для Дракона — это великая честь, — веско заметил незнакомец, когда плач Хлои стал чуть тише.

— Я… у меня… мой муж, он, наверное, сходит с ума от волнения, от беспокойства за меня, — произнесла Хлоя, поднимая на незнакомца взгляд заплаканных глаз. — А мои слуги? А моя нянюшка? Она места себе не найдет!

Голос девушки звучал растерянно; кажется, до сих пор не понимает, что всего того, что связывало ее с прошлой жизнью, теперь просто нет — никогда она не увидит ни слуг, ни мамушку, которая, вероятно, помрет от тоски, ни любимого мужа.

— Все это осталось в прошлом, — сухо ответил незнакомец. — Вам больше незачем думать обо всех этих людях. Мой вам добрый совет — просто забудьте их всех. Так, словно их никогда и не было, а вы только что народились на свет, заново. У вас отныне новая жизнь, новые обязанности — любить вашего Господина. Вас прежней не существует; ваше имя — герцогини Суиратонской, — никого более не волнует.

— Но как же… — глаза девушки расширились, в них промелькнул страх. Слова незнакомца, безжалостные и страшные, пугали ее. «Ты вещь, бесправная бессловесная вещь! — каркали в уши злые голоса. — Никто не заступится за тебя, никто не спасет и не защитит! Ты попала в руки самого могущественного господина — кто посмеет ему перечить?!»

— Но выкуп! — воскликнула Хлоя, загоревшись последней надеждой. — Выкуп, господин…

Она замялась, не зная, как назвать своего странного собеседника, и он угодливо поклонился.

— Робер, — представился он. — Голос Дракона и его управляющий.

— Господин Робер! — вскричала девушка. — Вы наверняка знаете, как достучаться до сердца Господина Дракона! Вы же сами сказали — он не зверь, он услышит мои слезы и мольбы! Как предложить ему выкуп?

— Глупое наивное дитя! — усмехнулся недобро Робер. — Что вы можете предложить Дракону?

— Деньги! — с жаром воскликнула Хлоя. — Я очень богата, мой муж, Мишель — он очень любит меня, и он не пожалеет ничего, чтоб вызволить вернуть меня обратно!

— Глупое наивное дитя! — насмешливо повторил господин Робер. — Вынужден разочаровать вас. Во-первых, нет таких денег, какие заставили б отказаться Дракона от новой, интересной ему игрушки. Если вы ему понравитесь — считайте, нет силы в мире, которая б вынула вас из его рук. Он слишком богат, слишком. Ну а если ваши сокровища все же соблазнят его — он их просто заберет, — от этой мысли господин Робер вдруг помрачнел, изменился в лице. — Да-с, заберет себе. Все, до последней золотой крупинки, и ваши близкие останутся ни с чем. Голыми и босыми. Так что не в ваших интересах говорить с Драконом о деньгах.

— А во-вторых? — спросила Хлоя, и господин Робер как-то нервно провел рукой по груди, словно там, под черной одеждой, у него был припрятан какой-то драгоценный предмет, быть может документ?..

— А во-вторых, — так же сухо и недоброжелательно произнес Робер с некоторым замешательством. — Во-вторых, — задумчиво произнес он. — Во-вторых, вы ничего, абсолютно ничего не можете Дракону предложить.

— Могу, — гордо произнесла Хлоя, выпрямившись и подняв голову. В ее светлых глазах промелькнула такая тоска, словно любящая и верная душа девушки рвалась напополам, слезы скатились с ресниц, но отчаянное положение требовало отчаянных решений.