Ад уже здесь - Сурен Цормудян Страница 46

Огромная котловина, в которую были опрокинуты здания, фонарные столбы, трамваи и автобусы, легковушки и грузовики, тянулась, казалось, бесконечно. Они шли по краю, осторожно делая шаги, чтобы не попасть в сугроб, под которым пустота от провалившегося в метрополитен города. Николай брел за Людоедом и внимательно вглядывался в темноту, стараясь разобрать детали того, что сейчас покоилось на дне обрушенного свода метро. В голове роились воспоминания о Московской подземке. Вспоминались видения, что он там видел. Потом отчего-то вспомнилась книга, про которую рассказывала Лера, где люди выжили после ядерной войны только в подземелье. В действительности все вышло иначе. И в Москве и в Екатеринбурге, метрополитен оказался ловушкой для людей. В столице их взорвали изнутри, а тут их завалили взрывами снаружи. Но где тогда могут обитать эти черновики, если до сих пор они видели только провалившиеся улицы и тротуары, дома и скверы, не оставившие, ни шанса, ни пространства там, внизу. Уже появились сомнения, что зов тянул их в метро. Вот оно, разрушенное и заваленное. Но, те странные ощущения не усилились, как ожидал Николай, в случае приближения к источнику.

Людоед вдруг остановился и присел на корточки, разглядывая снег.

— Чего там? — тихо спросил Васнецов, присев рядом.

— Следы. Свежие достаточно. Видишь? — Крест указал не вереницу отпечатков гусеничных траков.

— Ну. И что это?

— Отпечаток характерный. Это след гусениц танка Т-64.

— И что это значит? — Николай пожал плечами.

— Те машины, БАТ-2, сделаны на базе удлиненного танкового шасси. И за основу взята ходовая часть именно шестьдесят четверки. Смекаешь?

— А вдруг это танк? По следу ведь не понять, БАТ это или Т-64.

— Не понять. — Илья утвердительно кивнул, — Но это пока единственная зацепка. Да и шестьдесят четверки достаточно редкие машины в отличие от Т-72 и всяких БМП, БМД и МТЛБ. Так что шансы велики.

— Надеюсь что ты прав.

— Ладно, блаженный, двинули дальше.

— Крест, может, хватит уже меня так называть? — поморщился Николай.

— Да-да, больше не буду, блаженный. Пошли.

Они осторожно двинулись дальше, поглядывая на овраг справа, и следы слева. Метров через сто Людоед резко развернулся и прижал указательный палец к губам. Затем присел и осторожно двинулся к обломку стены обвалившегося здания. Васнецов так же осторожно подкрался к нему.

— Тише, блаженный. Там бараны. — Зашептал Крест.

— Какие бараны? Удивился Николай.

— Двуногие.

Всего в полусотне шагов от них стоял уже знакомый БТР-152, выкрашенный в белый цвет. На борту большими черными буквами было написано — «Умрите свиньи!». Двери бронемашины украшали черные черепа. На крыше кабины сидело два человека и по крохотным огонькам, то и дело становящимся ярче, было понятно, что эти двое курят. Красные угольки папирос озаряли тусклым светом лица вокруг рта, и можно было понять, что сидят на кабине два бородатых черновика.

— …черт его знает, — усталым хриплым голосом договорил начатую фразу один из черновиков.

— Ну да. И чего нам ночью ловить тут? А ну, как и нас перебьют как Живодера команду? — Проворчал второй.

— Его грохнули средь бела дня, между прочим. Ночью наоборот безопаснее. Для нас во всяком случае. Эти же трухают ночью выходить.

— Ну не скажи. Помнишь, с месяц назад бойню на проспекте Космонавтов? Ночью ведь было.

— Да. Только что от них осталось? Ладно. Подежурим ночь да спать днем будем. А остальные в зачистку пойдут, свиней этих искать.

— А я тоже в зачистку хотел пойти. Пострелять кого-нибудь.

— Ну, иди, ежели отдыхать не хочешь. Кто тебя держит-то? Мне лично все эти замесы уже комом в горле стоят. Надоело.

— Да я бы пошел. Но говорят, что именно нам завтра в Ганину яму двигать.

— Зачем?

— А ты не слышал? Гонцы оттуда не пришли в условленное время. Еще вчерась утром должны были быть. А нету. Если завтра не появятся, то на разведку попрем.

— Да что у них там случится, могло? Место тихое. Спокойное. В запое, наверное, уроды.

— Ну, вот и узнаем. Если нас пошлют.

— Пошлют и ладно. Я не против. В дороге покемарю. Хоть какое-то разнообразие. А то лет десять уже из города никуда не выходил. Да и вообще. Я бы там и остался жить, в яме-то.

— Нафига? У нас же тут нормально на станции. Просторно. Уютно.

— А там тихо и спокойно. И леса кругом. Зверя стрелять, далеко ходить не надо…

Внезапная вспышка взлетевшей осветительной ракеты озарила призрачный мир разрушенного Екатеринбурга.

— Черт, кто это сделал? — пробормотал один из черновиков.

Где-то совсем рядом, всего в паре сотен метров, раздались выстрелы.

Людоед подтолкнул Николая в плечо, призывая его спуститься по склону в провал метрополитена, и сам последовал за ним. Позади послышалось надрывное нытье стартера, который с большим трудом все-таки завел двигатель бронемашины.

Оказавшись внизу, Людоед стал торопливо осматривать обломки здания, которое тут обрушилось увлекаемое оседающим в метро грунтом. Достаточно скоро он обнаружил лаз, образованный массивными бетонными плитами и пластами грунта. Лаз уходил вниз под небольшим углом и был достаточно узким. Чтобы двигаться по нему, пришлось снять вещмешки с боеприпасами и автоматы с плеч, таща их за собой.

— Куда мы вообще ползем? — недовольным голосом тихо пробормотал Николай.

— В метро конечно, — ответил Крест, продолжая движение.

— А вдруг там тупик дальше?

— Мы ведь не знаем наверняка. Правильно? Что тебе вообще не нравится?

— Узкое и замкнутое пространство. Вот что. — Васнецов продолжал выражать в тоне недовольство.

— А вентиляционную трубу в Аркаиме помнишь? — хмыкнул Илья.

— Конечно, помню. Потому и не нравится.

— Кончай ныть. — Отрезал Людоед. — За каким чертом ты тогда пошел ночью непонятно куда?

— Да ладно. Мне что и сказать ничего нельзя?

— Ты уже сказал. Я тебе ответил. Не отвлекайся.

Тупиком оказался обломок бетонной плиты, который они смогли опрокинуть, и впереди развернулась черная бездна. Крест посветил фонарем. Метротоннель был тут обрушен частично. Из-под основного завала торчал вагон электрички, раздавленной огромной массой. Дальше свод был осыпавшийся, накрыв пол и рельсы слоем обломков разных размеров, пылью и грунтом. Сверху свисали обломки труб, кабелей и проросшие корни деревьев. Крест присел на обломок плиты и оперся спиной на сдавленный вагон.