Я стану твоим зверем - Катерина Снежинская Страница 46

— Разве здесь может быть какой-то другой смысл? — удивилась принцесса, сосредоточенно поправляя ожерелье. Наверное, оправу для крупной жемчужины, ювелир сделал слишком тяжёлой, а, может, дело в креплении подвески, но она постоянно норовила съехать на сторону и никак не желала лежать точно между ключиц. — Ваше письмо я разорвала и выбросила в фонтан. Бумага не слишком хорошего качества, быстро размокнет, а чернила смоются. Так что не думаю, будто кто-то сумеет его прочитать.

— А… букет? — не слишком уверенно, позабыв рычать, поинтересовался дракон.

— Развязала и раскидала под кустами, — деловито пояснила Ренна. — И у меня большая просьба: не присылайте мне больше ни писем, ни подарков. Я пока не знаю, почему гемнон так снисходителен к вашему поведению, но себя компрометировать у меня желания нет. И вам этого делать не дам.

— Почему ты так со мной? — почти простонал Крылатый.

Поник, опустив голову, руки, сгорбил плечи.

— Кстати, хотела узнать: кто у вас рассматривает дела о домогательстве, гемнон или Старшая мать?

— О чём ты говоришь?!

— О домогательстве, — спокойно напомнила Ренна.

— Понимаю, — пробормотал Защитник, — я разбил тебе сердце, а это месть. Не могу сказать, что у тебя нет права.

— И не надейтесь, — процедила принцесса сквозь зубы. — Моё сердце при мне и в полном порядке.

Барт ещё немного постоял, раскачиваясь с носка на пятку, потом вышагнул из-за кустов. Её высочество отпрянула, думала, за руки хватать начнёт. Но вместо этого дракон медленно, словно бы против своей воли, на колени опустился.

— Я люблю тебя! — прошептал через силу — Ренна видела, как после каждого слова вздрагивают широченные плечи.

— Довольно! — Ярость — холодная, действительно ледяная, такая, что кончики пальцев онемели — плескалась под черепом, промывая мысли, от чего те становились кристальными, прозрачными и очень колкими. Со зрением тоже творилось неладное: все вокруг стало видеться очень чётко, ярко, но плоско: у каждого листа на бузине появился контур. — Вы заигрались! Поначалу, всё было неплохо, но чем дальше, тем хуже и хуже. Поверьте, не вы один читали дамские романы. Но в отличие от предыдущих ваших женщин меня сознательно отучали в них верить.

— Я вообще ничего не понимаю…

Даже стоя на коленях Барт оказался почти одного роста с принцессой, но умудрялся смотреть снизу вверх. И взгляд у него был растерянный, искренний, даже, пожалуй, обиженный, будто и впрямь не понимал, в чём его обвиняют. А поверить так хотелось…

— Могу и объяснить, мне не трудно, — Ренна отступила ещё на пару шагов, сжимая кулаки так, чтобы ногти впились в ладонь. Всё врут люди, не помогает боль справиться с собой, с чувствами своими. Зато позволяет отвлечься. — У молодых людей при дворе — пажей или просто не слишком родовитых и богатых — безотказный приём имелся. Очень они модные романы уважали, даже больше дам, зачитывали до дыр. Пояснить зачем?

— Зачем? — послушно повторил Крылатый, почему-то так и не сообразив встать.

— А затем, — почти крикнула принцесса, — что дамы этим книжонкам больше, чем наставлениям Святителей верили! Всё-то им казалось, будто такие герои и впрямь где-то ходят. Ну вот мужчины и пользовались. Сегодня в моде мрачные и загадочные господа, заигрывающие с колдовством? Извольте, полон двор таких. Полюбились герои? Так идём всей толпой на ристалище, защищать честь возлюбленной!

— Да я даже читать не умею! — рявкнул дракон, тоже сжимая кулаки — немалые, к слову сказать.

— Значит мне придётся вас огорчить! — не вовремя разбуженной гадюкой прошипела принцесса. — У вашей любовницы был очень дурной вкус! Сначала стать другом и советчиком, потом пострадать, на расстоянии любить. Конечно же! Ведь они никак не могут быть вместе! Потом всё-таки поддаться страсти, все эти трогательные подарочки! Великий, пошлость какая! Где она добывала книжонки, которые вам вслух зачитывала? На весенней ярмарке?

— Всё, что ты тут наговорила — это бред! — Барт вскочил-таки на ноги, надвинулся скалой, накрыл огромной тенью. Оказывается, принцесса не так далеко от него и отошла. — Никто не смеет…

— Я смею! — Ренне и дела не было ни до его габаритов, ни до угроз. Она едва сдерживалась, чтобы с визгом ногтями в физиономию Крылатого не вцепиться. А способность думать, кажется, заморозила ярость — в голове остался лишь идеально прозрачный лёд. А ещё холод. — Я тебе поверила, ты!.. Я. Тебе. Поверила! И расплатился за это Яо!

— Я же уже говорил, — устало выдавил дракон, — Это не я, ревность…

Барт протянул-таки руку, но что он там делать собирался: хватать или по голове гладить, принцесса разбирать не стала. Её передёрнуло от ничуть не притворного омерзения. Только вот кто больше брезгливость вызывал — она сама или дракон — её высочество не слишком понимала.

— Не подходи ко мне, — промямлила жалко, — не подходи!

И помчалась к особняку, спотыкаясь — слёзы глаза застилали, будто через очень грязное стекло смотрела. Ренна и рада была успокоиться, да рыдания забивали горло, как песком — тут бы не задохнуться или в голос не завыть. Злость, обида и унижение жгли ничуть не хуже раскалённого железа. А сильнее всего, наверное, унижение язвило: мало того, что позволила собой крутить, как тупой крестьянкой-телушкой, так ещё и сдержаться не сумела. Тут не рыдать впору, а со скалы сигать.

* * *

Дракон пришёл поздно вечером, когда Ренна его уже и ждать перестала. Впрочем, она изначально не очень надеялась на визит мужа, да и сам Арэн не слишком хорошо понимал, что тут делает — не заметить этого сложно было. Как и того, что к посещению Крылатый готовился: из-под расстёгнутой чёрной куртки виднелась такая же чёрная, но с золотой вышивкой рубаха. Кроме привычного обруча-венчика на лбу, серьги и перстня, Крылатый себя ещё двойной цепью, запястьями и тремя кольцами украсил. Тщательно расчёсанные, распущенные, а не собранные по обыкновению в хвост волосы лежали волосок к волоску.

Только вот что со всем этим великолепием делать, Ренна понятия не имела. Ну не о погоде же с ним беседовать! Поэтому — от растерянности — предложила сыграть, да ещё такую ставку назначила…

Но в итоге идея оказалась вовсе не дурной.

Арэн карты видел впервые, и хотя объяснения принцессы понял, как очки подсчитываются не сообразил — Крылатый вообще как-то странно считал. Ну а картинки его и вовсе в ступор вгоняли. Арэн путал кавалера с кубком, а даму и ведьму совсем различить не мог. В общем, Ренна выигрывала, что бальзамом умащивало изрядно исцарапанную гордость. Лекарство, конечно, так себе, невеликой силы — у неумёхи выигрывать радости мало. Но хоть что-то. Гораздо приятнее был выигрыш.

— Двадцать девять и ваша ставка снова бита, мой господин! — гордо заявила принцесса, шлёпнув карты на стол.

— Двадцать девять — это пять по пять и… — гемнон мучительно нахмурился, соображая, — … и без двух пять по шесть?