У кошки девять свиданий - Эля Рин Страница 43

— Почему желтые? — спросил Майкл.

— Почему желтые? — я посмотрела на Константина.

— Инна, пожалуйста, не перебивай! — прошептал он. — В конце экскурсии мы получим ответы на все вопросы.

— Ответ по сценарию экскурсии нам станет известен позже, — перевела я.

— Петербург — больной, унылый, ужасный город, он построен на болоте и костях! — угрожающе взвыл Константин, глядя в книгу. — Веками хребты его домов собирали на себе плоть проклятий и черного гноя безысходности…

Я нервно сглотнула. И начала переводить:

— Петербург — мрачный, темный город, построенный на болоте… должно быть, во время строительства многие погибли. Кварталы его зловещи…

— Бррр, — сказала Лаура. — Это он нагнетает атмосферу? Как-то гадко. А когда будет что-то интересное про сами здания и улицы?

— Наверно, чуть позже, — ответила я.

— Это город, который сводит с ума! — продолжал гнуть свою линию Константин. — Сырость подвалов, сожжения ведьм, дворы-колодцы, а вон за окнами Сенная площадь! Самые темные трущобы, зловонное чрево Петербурга, прибежище бродяг и нищих, где случались кровавые побоища, убийства, казни и трагедии.

Господи! Что за сожжения ведьм? Или там в книге у него Петербургу раза в три больше лет, и он застал средневековую инквизицию? Еще мне начало казаться, что от ужаса — перед подвалами и костями, не иначе — словарный запас стремительно улетучивался из моей головы.

— Эээ, — сказала я. — Посмотрите, вот Сенная площадь, в конце восемнадцатого века там продавали сено. А еще тут были трущобы. Низкие нравы их обитателей описаны в романе Достоевского “Преступление и наказание” и вот тут, в романе нашего Константина.

— Вау! — сказал Майкл. — Достоевский — это сила. Я его читал, когда учился в университете.

— Настоящее лицо Петербурга, — назидательно проговорил Константин, — это маска мертвеца.

— Константин продолжает нагнетать атмосферу, — пискнула я.

— А я не согласна! — крикнула вдруг какая-то девушка из середины автобуса.  — Питер классный! И сфинксы милые!

— Некоторые из наших спутников не согласны с тем, что Петербург мрачный, — перевела я.

— Мы тоже не согласны! — хором сказали Майкл и Лаура. — Мы тут первый раз, но он сразу нам понравился!

Константин посмотрел на меня так сурово, что если бы взглядом можно было забивать гвозди — желтые, конечно! — то во мне уже красовалась бы парочка.

— Инна, — прошипел он. — Попроси их, пожалуйста, не перебивать!

“Сам попроси!” — подумала я. Желание провалиться сквозь землю стало просто нестерпимым. Вот прямо сквозь пол автобуса, потом асфальт, а потом в холодные сырые подвалы и катакомбы с призраками сожженных ведьм. Куда угодно, лишь бы не чувствовать себя такой дурой.

— Представьте себе, что город облепляет вас, замуровывает в себе, душит, давит, воздвигается надгробием над вашей головой… — снова завел Константин свою художественную шарманку.

Я вздохнула, взглянула в окно и твердо сказала:

— Теперь посмотрите направо, мы проезжаем Суворовское училище. А скоро окажемся на набережной реки Фонтанки…

Слава небесам, минут через десять Константин то ли совсем выдохся, то ли решил сделать паузу и набраться сил перед следующей порцией странных чтений, то ли занялся выискиванием особо мрачного отрывка в книге. Это позволило наконец и мне перевести дух.

Очень вовремя, потому что у меня уже все поджилки тряслись от волнения и стыда. Стыдно мне было за две вещи. Во-первых, я заменяла все дикие образы из романа Константина простым описанием зданий за окнами автобуса. Кажется, это было не совсем честным… Но что поделаешь? Меньше всего мне хотелось шокировать партнеров нашей фирмы, переговоры начальства с которыми, по-моему, еще не закончились. Во-вторых, знаний о городе и лексики о нем мне катастрофически не хватало, поэтому приходилось что-то изобретать, додумывать, улыбаться и художественно махать руками. Улыбаемся и машем. Машем и улыбаемся. Только это мне и оставалось.

Тут еще пришло сообщение от Маши: “Ну, ну, как ОН?”

И мне захотелось нервно смеяться.

— Продолжится наша экскурсия на Ленфильме! — снова заговорил Константин. — Причем это будет не стандартное посещение студии. Вы увидите то, что никогда не видят обычные гости! Мы зайдем не с парадного входа, а с другой стороны, увидим съемочные павильоны и задворки великой кузницы фильмов без лишнего пафоса. А главное… там мистерия продолжится, и мы получим ответы на все вопросы!

Уфф. Скорей бы.

Когда я перевела его речь, на этот раз, ради разнообразия, фактически дословно, Лаура, Майкл и Джо оживились. Учитывая, что мы ехали ранее не по самым живописным городам и переулкам, им явно не хватало пока положительных впечатлений. Таких, чтобы можно было смело сказать: не зря я отправился на эту экскурсию!

Но стоило мне немного расслабиться, как я увидела, что водитель автобуса наклоняется к Константину. А потом говорит тихим, немного встревоженным голосом:

— Константин… Дело в том, что я не совсем знаю, как подъехать к задворкам Ленфильма. Меня не предупредили о том, что нужно будет не ко входу в главное здание.

— Ничего страшного! — веселым шепотом отозвался Константин. — Сейчас я позвоню друзьям, они уже должны быть там. И расскажут вам маршрут.

Он потыкал в смартфон, и тут из динамика закричали так громко, что мне удалось четко разобрать все слова. И тут же преисполниться еще большего стыда и ужаса.

— Костя, как здорово, что ты позвонил! Мы как раз собирались тебе… Тут это, ничего еще не готово, надо задержаться минут на двадцать!

— А как к вам доеха…

— Я как раз пока это выясню! И пришлю тебе точку!

— Отлично, — сказал водитель автобуса. — Тогда я просто продолжать ездить кругами по Петроградской стороне!

“Как хорошо, что гости не знают русского языка, — в который раз подумала я.

А через десять минут Джо осторожно тронул меня за локоть и спросил:

— Инна, мне кажется, или мы проезжаем это здание уже в третий раз?

— Мы заблудились? — добавила Лаура.

— Или это такой концепт? — поинтересовался Майкл. Кажется, он уже осознал, во что ввязался.

— Наверно, концепт, — сказала я и почувствовала, что у меня краснеют не только щеки, но даже корни волос.

Через тридцать минут мы наконец выгрузились из автобуса и пошли гуськом вслед за Константином в темный проход между домами. Во дворах за ними обнаружились гаражи, подсобки, отсутствие асфальта, гравий, ржавые лестницы, холод, фонари и закрытый шлагбаум, под который надо было подлезать.

С трудом балансируя на краю особенно грязной лужи, Лаура задумчиво протянула:

— Что-то как-то немного странно…