Звездный ветер - Дарья Гусина Страница 43

— Том, я пришла извиниться.

Томас молчал, сдвинув брови, и Айви быстро продолжила:

— Я только теперь понимаю, что все это время обращалась с тобой… с вами как с машиной, как со слугой. Я и понятия не имела, что такое возможно… это… Одушевление или Пробуждение, сложно… сложно… И я… мне ужасно стыдно за свое поведение. Вы могли подумать… Я становлюсь очень глупой, когда выпью… и вообще. Тот случай, в душе, с полотенцем…

— Я не смотрел, — сказал Томас.

— Спасибо, — проникновенно проговорила Айви. — Я только надеюсь, что вы не… Мне показалось…

— Вам не показалось, — мягко проговорил Томас.

— Понимаете, — промямлила мисс Бронски, — я люблю другого… мужчину.

— Да, я понял, — Кавендиш улыбнулся. — Без проблем.

— Все ведь изменилось, верно?

— Изменилось, — Томас улыбнулся еще шире. — Мне нравится другая девушка. Я не думал… Сам удивляюсь.

— Сложно быть человеком, правда?

— Правда.

— Я желаю вам удачи в личной жизни! — радостно затараторила Айви. — И я безмерно счастлива, что в трудную минуту моей жизни вы оказались рядом. Не знаю, что бы я без вас делала. Друзья? — она протянула киборгу свою узкую ладошку.

— Дружба навек, — сказал он, блеснув очередной улыбкой.

Дверь каюты закрылась, Айви чуть ли не вприпрыжку ускакала к себе. Я сидела на балконе, спрятавшись за ограждение. Так, значит, да? Стоило появиться этой… Ванессе, и все старые увлечения побоку. А вот и она, помянешь черта.

Врач вышла из правого коридора, на ходу вытирая мокрые волосы. В каюте Ванессы не было душа, но она все равно выбрала небольшие, достаточно скромные, по сравнению с остальными помещениями на яхте, апартаменты. Девушка не ленилась ходить в душ возле тренажерного зала. Зато ее каюта была рядом с каютой Томаса.

Ванесса исчезла за дверью своей каюты, но я не спешила уходить, уж очень многозначительно посмотрела она на дверь Тома, остановившись под самым балкончиком. Я была права: вот и второй акт, так сказать, продолжение следует. Ванесса появилась минут через пятнадцать, причесанная, в платье, которое и платьем-то назвать можно весьма условно, с нежным макияжем на лице. По коридору пахнуло модными в прошлом сезоне в Кластере сладкими духами. Тоже контрабанда? Ванесса подошла к каюте Кавендиша и нажала на панель. Дверь открылась почти мгновенно, как будто девушку ждали. Я видела плечо Томаса. Он ничего не сказал, а просто шагнул назад, впуская позднюю гостью. Дверь закрылась. Я посидела на балконе, а потом взвилась и бросилась прочь. Нет, нет! Только не это! Я иногда умудряюсь чувствовать Томаса, находясь в своей каюте, а сейчас… Только не сейчас! И почему именно он? Почему не Эл, не Итиро? Итиро — красавец мужчина, в прошлом айдол, а Томас — наглый, рыжий искусственный разум. Но лишь его я так остро чувствую.

Я влетела за стеклянную перегородку в «парк» и плюхнулась на траву рядом с муарманским уголком. Кью сидел в своем живописном гнезде. На его боку светились детки. Второй и третий малыши значительно подросли. В последние несколько дней Огурчик не брезговал и едой со стола: мелко искрошенным яичным желтком, молоком из пульверизатора и крупинками творога. Муарманец сонно выставил один глаз, чирикнул, повозился и начал засыпать. Но я, видимо, уж слишком сильно испускала лучи разочарования и безнадеги — Кью проснулся и тревожно заворочался, собрав глаза в кучку.

— Все в порядке, спи, — сказала я, глотая слезы. — Со мной все хорошо. Мы ведь не будем из-за этого прыгать, верно? Не так уж я и расстроена. Просто еще один этап жизни пройден. Маша любит повторять, что опыт — сын ошибок трудных. Это стихи. Я устала от жизни, Огурчик, я старею.

Над моим ухом раздалось скептическое фырканье и знакомый голос с сарказмом произнес:

— Старушка дряхлая моя…

Как ни странно, я даже обрадовалась. Невел, элемент бортовой компьютерной программы, на сей раз выглядел довольно прилично, под стать оригиналу. Я с облегчением отметила про себя, что с Йоханом они не идентичны — у голограммы даже лицо было поупитаннее и волосы подлиннее, наверное, так Левен выглядел прежде, еще до своих продолжительных депрессий. На голограмме был фрак с бабочкой. Он «стоял» у дерева, заложив руки за спину. Просто образцовый слуга-стюарт.

— И кто обидел сироту? — вкрадчиво поинтересовался Невел. — О, я, кажется, догадываюсь.

— Держите свои догадки при себе, — сердито сказала я, переворачиваясь на спину. — Одну вы уже озвучили, капитан до сих пор в шоке.

— Если бы ты только знала, сколько у меня секретов, деточка, — голограмма хитро прищурилась. — И кстати, я ведь никому не сказал, что ты воровала мандарины.

— Мы тут вообще-то целую яхту украли, — язвительно заметила я, повернувшись к голограмме. — Не обратили внимания?

Неве похмыкал и сказал:

— Это смотря как поглядеть.

— Ах, ну да. Пиратский кодекс такой сложный!

Голограмма захихикала и принялась потирать ручки:

— Я рад, очень рад. Хозяину никогда не было так весело. Ему намного лучше. Видел бы его сейчас его врач!

— Да без проблем. Тут у нас есть… медик. Уверена, не откажется досконально осмотреть еще одного пациента, вот только освободится.

— Деточка, — Невел подвигал челюстью. — В благодарность за спасение хозяина от хандры, можешь попросить меня о чем угодно. Хочешь, я прерву осмотр самым радикальным способом? — голограмма опять хихикнула.

— Да ладно, — я опять почувствовала, как сжимается и болит в груди. — Пусть люди развлекутся.

— Глупенькая ты. Что если вот так?

Я вздрогнула. Вместо почтенного стюарта, на меня смотрел зомби с ошметками плоти на лице и руках.

— Слишком? Может, это?

Бледная дева со скорбным лицом, одетая в средневековое блио с длинными рукавами, с упреком и грустью глядела в космическую даль иллюминатора. Она повернулась и сказала голосом Невела:

— Ну как?

— Не нужно, — пробормотала я. — Ну зачем вы? Я ни о чем таком вас не прошу. Дождетесь, что вас сотрут.

Голограмма покровительственно махнула рукой, превращаясь обратно в стюарта:

— На этот случай у меня есть козырь в рукаве. Ну, решайся.

— Делайте, что хотите. Уверена, что Ванесса не из тех девушек, что орут при появлении цифровых изображений.

Я ошибалась. То ли Невел предстал перед Ванессой в особо устрашающем виде, то ли на Периферии не слишком отличали голограммы от видений, то ли наша гостья все-таки была суеверной. Отпустив Невела, я пожалела, что согласилась, и пошла вниз. Вопль Ванессы застал меня на середине лестницы. Я рванула по ступенькам так быстро, как только могла.

Вся команда, привыкшая к моим ночным эскападам, медленно выползала из кают. Айви откровенно зевала, глядя на мечущуюся по коридору полуголую Ванессу. Маша держала в руке виртуальную страницу какого-то журнала, профессор с явным сожалением свернула ее в чип движением руки и принялась оглядываться. Итиро хмурился. Роузи куталась в халат, одолженный ей Синклером. Левен удивленно таращился. На нем были очки. В них он выглядел как-то особенно мило и беспомощно. Эл вообще появился из каюты, отведенной ему под его компьютерную деятельность. Судя по расфокусированному виду и бутерброду в зубах, он был полуразряжен. Томас стоял у дверей своей каюты, почему-то одетый, невозмутимый, с руками в карманах джинсов. Он наблюдал за беготней Ванессы с философской отстраненностью.