Грозный отряд - Люк Скалл Страница 41

— Соуман думает, что Сердцевину можно будет повредить, чтобы вызвать пожар, — сообщил он.

Коул видел Сердцевину днем. Голубую сферу перманентной энергии создал Салазар много лет назад, израсходовав невероятное количество первозданной магии. Когда ее соединят с платформой, которая плавает в сотне ярдов слева по борту, Сердцевина заставит гигантское сверло под платформой вращаться с невообразимой скоростью и разрывать морское дно быстрее сотни людей с кирками и топорами. Разумеется, применение этой техники требовало, чтобы ныряльщики отыскивали места для сверления, а также собирали отделившееся вещество и складывали в сетки для подъема на поверхность.

— Когда начинаем? — спросил Коул. Была уже почти ночь.

— Через полсклянки, — ответил Трехпалый. — Они сейчас собираются взять Соумана на платформу, чтобы он протестировал сверло.

— Прекрасно, — сказал Коул.

Если Соуману удастся вызвать неполадки Сердцевины и начать пожар на платформе, солдатам с обоих кораблей придется направиться туда для расследования. В наступившем замешательстве двенадцать заговорщиков доберутся до гребных лодок «Красного приза» и затем — до незащищенной каракки поблизости. Они возьмут верх над командой, а затем удерут на корабле. «Красному призу» ни за что их не догнать.

Вдруг юного Осколка осенило.

— А как насчет Соумана? — спросил он. — Он же застрянет на платформе.

Трехпалый пожал плечами.

— Если у него есть капля мозгов, он спрыгнет и поплывет к «Искуплению».

— По мне — так нормально, — заметил Коул, хотя по-прежнему изрядно волновался. Что, если в силу явного недостатка твердости характера инженер в последнюю минуту станет колебаться? Ведь не у каждого есть та железная решимость, которой одарен Коул. — А оружие? — спросил он. Это было важной частью плана.

Трехпалый снова ухмыльнулся.

— Видишь вон ту бочку? Третью отсюда? В ней гораздо больше, чем вода. Шесть кирок, четыре тесака, топор и лом, если быть точным. Все инструменты вполне пригодны для того, чтобы проломить человеку голову.

Коул удовлетворенно потер руки. Все шло точно так, как он предсказывал. Если бы только Гарретт обладал даром предвидения, чтобы признать все великолепие своего юного подопечного, Осколки, возможно, уже освободили бы Сонливию. Трехпалый поскреб свою гноящуюся щеку.

— А ты уверен в этом, парень? Что-нибудь может сорваться. Нам нужно быть готовыми к драке, если дело дойдет до этого.

Коул расправил плечи и сжал кулаки, будто именно на драку он и надеялся. В действительности он погрузился в приятные мысли о Саше и о том, как она отзовется на его рассказы о героических подвигах. Ему не терпелось увидеть восхищение в этих темных глазах…

— Эй, парень! — снова обратился Трехпалый. — Я спросил, готов ли ты драться?

Он с трудом вырвался из грез наяву.

— Я родился готовым ко всему, — ответил он со всей суровостью, на какую оказался способен. — И мое имя — Даварус Коул. Не забывай об этом.

Трехпалый прищурился.

— Что ж, если ты этого хочешь… Нам надо выдвигаться на место. Представление вот-вот начнется.

Через десять минут заговорщики, собравшись возле лееров, наблюдали за платформой, которая плавала в море. Соуман был там вместе с Армином и двумя его помощниками. Инженер согнулся над металлической рамой у основания сверла. Остальная часть огромного приспособления была погружена под воду. Повозившись с рамой, Соуман взял у Армина стеклянный ящик с Сердцевиной и сделал знак другим инженерам отступить назад. Наклонившись, он вставил светящуюся голубую сферу в раму.

Тут же раздался гул, и возникло ощущение, что в воздухе собирается энергия. У Коула волосы встали дыбом, он ощутил запах серы.

Основание сверла начало вращаться с чудовищным воем. Оно крутилось все быстрее и быстрее, пока под ним не затряслась вся платформа. Магическая Сердцевина сначала имела мерцающий синий цвет, затем приобрела странный оттенок пурпурного и, наконец, начала бледнеть, пока не превратилась в белую сферу, такую яркую, что у Коула заслезились глаза.

Сверкнула ослепительная вспышка света, словно взорвалось маленькое солнце. Ночное небо внезапно озарилось огнем. Языки пламени алчно охватили платформу. Армин стоял на коленях, два его помощника тлели рядом. Соуман исчез, очевидно, его испарил выброс энергии из неисправной Сердцевины.

По всему «Красному призу» раздавались вопли. На воду спустили шлюпку. Бросив взгляд на «Искупление», Коул увидел, что взрыв также привлек внимание солдат на каракке. Они стали высаживаться в свою шлюпку. Все шло по плану.

— Давай! — крикнул он.

Заговорщики, как один, бросились к бочке, в которой за день тайно припрятывали инструменты для предстоящей кровавой работы. Запустив в нее руку, Коул вытащил лом. Проклятье.

Лодка с «Красного приза» достигла разрушенной платформы в то же время, как шлюпка с «Искупления» поравнялась с коггом. До них донеслось шипение Фалькуса:

— Что случилось? Кто-нибудь, гасите пламя!

Коул оценил положение. Маленькая команда «Красного приза» стояла на палубе, глазея на пылающую платформу и совершенно не обращая внимания на мятеж, поднятый на их корабле. Нужный момент настал.

— Вперед, к лодке! — крикнул Коул и понесся по палубе, прыгая через кольца каната и груды ящиков.

Вторая гребная лодка когга была закреплена возле бизань-мачты. Трехпалый и Джек устремились к ней с тесаком и топором и обрубили веревки, которые удерживали ее на месте. Двенадцать мужчин подняли лодку над головами и скинули ее за борт, раздался всплеск. Подхватив бухту каната, Джек привязал один его конец к поручням и перебросил остальное через борт, где бухта развернулась, и канат достал до воды.

— Вниз по канату! — крикнул Коул.

Заключенные по очереди хватались за канат и скользили по нему в ожидавшую внизу лодку. Она была предназначена только для восьмерых, но они, невзирая ни на что, набились в нее и, расхватав весла, принялись изо всех сил грести к «Искуплению».

«Мы это сделаем», — подумал в восторге Коул.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они достигли каракки. В лодке была абордажная кошка, и Джек, мастерски нацелившись, бросил ее так, что она зацепилась за нос корабля над ними. Один за другим они взобрались по канату на палубу «Искупления».

Молодой моряк в замешательстве уставился на новоприбывших.

— Эй, что вы делаете… — начал он, но тесак Трехпалого разрубил его голову надвое.

Подбежал капитан Крамер в сопровождении двух солдат, которые не сели в шлюпку, посланную на обследование горящей платформы.

— Что все это значит? — спросил он.

Коул выступил вперед.

— Мы захватываем этот корабль, капитан. Немедленно разворачивайте его и берите курс на запад.