Чужой отбор, или Охота на Мечту - Елена Шторм Страница 41

У него почти нет вкуса. Я не ждала, что он поцелует меня.

Что его язык проберётся мне в рот, сплетётся с моим. Не знаю, как это вышло. И что его губы будут бороться со мной, а пальцы — впиваться в кожу. Что в его резких движениях найдётся что-то помимо злости и грубости.

Желание. Слишком явное, горячее и пьянящее, потёкшее мне в горло. Оно отзывалось в его стальных руках, напряжённых до предела — в те несколько секунд, в которые я забыла, как сопротивляться.

Забыла, о чём мы говорили, зачем я пришла сюда и чего хотела.

Его ладонь начала расслабляться на моей талии. Мои — на его плечах. Я потянулась назад, но лишь упёрлась в бортик пруда.

А потом вспомнила.

Возмущение захлестнуло. Это всё неправильно. Я здесь не в игры играю, мне нужно домой. Я в чужом теле, действительно лгу, чтобы спасти себя и Айли, и поцелуй, похожий на попытку меня наказать — уж точно последнее, чего хочу!

Злость.

Рука снова сжалась, в ней что-то стрельнуло. Как в прошлый раз, с Гарленом. Потом сверкнула мысль: я ведь не хочу калечить этого психа?

Пальцы перехватили запястье, и наши ладони хлопнули по бортику — вместе. Поцелуй закончился.

Эридан смотрел на меня, отстранившись, и в его сбившемся дыхании ещё звучало слишком много отголосков того, что только что произошло.

Я моргнула, перевела взгляд на наши руки. На камне под моей остались тёмно-серые разводы, которые быстро исчезали. В лёгком ужасе глянула в пруд — рыбки, те живы? Стайка беспокойно шныряла у корней фарны, подальше от нас.

Вернула взгляд инквизитору, чувствуя, что дышит тут неровно он не один. Возможно, я даже чаще.

— Я не хотела вам вредить, — заверила быстро.

Он выпрямился резковато. Сначала мне показалось, что виной тому мой всплеск силы, но потом посетила другая мысль. Шатен беспардонный выглядел так, будто очнулся ото сна. Вспоминал, где находится и что на него нашло.

— Да, — произнёс глухо. — Иногда бывает, что понимаешь это слишком поздно.

Мы смотрели друг на друга, всё ещё приходя в себя.

А потом заговорили разом:

— Да что вы себе…

— У тебя получилось. Так легко, что я начинаю беспокоиться — может, ты даже слишком талантлива.

Я запнулась.

Мне надо срочно подумать. Привести мысли в порядок. Я села на бортик, поправляя волосы, будто этот жест мог помочь и содержимому головы. Кажется, господин маньяк не рвался обсуждать свои методы раздражать женщин. Я смотрела, как он тоже зачёсывает волосы пятернёй назад, а потом опускается рядом.

В полоборота.

Сила. Я правда, черт возьми, снова её взяла — вот так, у него! Сегодня однозначно особенный день. Он назвал меня талантливой. Он поцеловал меня!

— Вы часто злитесь? — спросила я обеспокоенно, чтобы спросить хоть о чём-то.

— Да, — Эридан прикрыл глаза. — Меня некому особо было обучать. Как и тебя. Все лекции ничего не давали. Только практика и интуиция.

Затем он вернул мне взгляд, словно противнику, которого нельзя выпускать из поля зрения надолго. Злость ушла, но настороженность осталась. Разок его длинные ресницы дрогнули, словно он хотел посмотреть на мои губы.

Может, всё-таки ударить его в плечо?!

— Когда ваша келья проснулась, она изменила вашу жизнь? — Я поёрзала на камне, ища положение поудобней и временно принимая то направление разговора, которое казалось проще. Стараясь не обращать внимания на его красивую руку, лёгшую между нами.

— Ещё как. — Губы, которые минуту назад меня целовали, ядовито изогнулись. — Я чуть не убил короля в первый раз, как до неё дотронулся.

Как всё-таки у них тут весело порой.

— Надо же, это не помешало ему проникнуться к вам симпатией.

Это я сужу по тому заявлению у Синдарин — что местный монарх прощает инквизитору хамство и насмешки.

— Может быть, это не симпатия, — произнёс Эридан, наконец возвращая мне трезвый, глубокий взгляд. — Я просто хорошее оружие, недотрога. Бью куда надо, грозно смотрюсь на своём месте. Меня выгодно держать на виду, подчёркивать мою славу. Выгодно использовать. — Глаза сузились. — Подумай об этом, когда в следующий раз будешь рассуждать, как хорошо проложить дорогу наверх с помощью дара.

Неожиданная откровенность этих слов меня поразила. Подчёркивать его славу — то же самое, что распускать слухи, да?

Это часть его жизни. Часть работы, некой сделки. Был ли у него выбор, когда он её заключал?

— Зачем вам Мечта? — спросила я негромко. — Почему вы так хотите на мне жениться, что именно она вам даст?

— Что-то большее, — усмехнулся мой загадочный кавалер. — Извини, если я последую твоему прошлому совету и не буду раскрывать все карты.

Интересно, могу ли я рассказать ему, что мне нужна сила Синдарин? Перехватит ли горло? И если смогу, как он отреагирует, учитывая, что подробности из меня всё равно не вытащишь даже пыточными инструментами?

Может, из него получился бы очень ценный союзник. Эта мысль вдруг посетила — сейчас, когда мы сидели рядом и разговаривали почти как нормальные люди.

После того, как он помог мне — пусть и крайне странным способом.

Мы посидели ещё немного. Я разглядывала рыбок, борясь с желанием опустить руку в пруд и подразнить серебристую стайку. Молчание повисло снова — над моими мыслями, где бы найти книги про силу Синдарин, и мыслями шатена, скрытыми ото всех.

— Может, я не так хорош на свиданиях, как большинство, — сказал наконец Эридан мрачно. — Не против, если мы закончим?

Я не была против.

Он повёл меня обратно, но по дороге я бросала на него косые взгляды. На музыкальные пальцы, которые теперь пометили не только мои руки, но и лицо. На щетину, прикосновение которой ещё помнили щёки.

Мы так и не обсудили его методы злить людей. Нет, к чёрту методы — мы не обсудили то, что повисло между нами после поцелуя.

Может, лучше и не обсуждать пока. Лучше уж заговорить, когда я чётко пойму, что делать с этим человеком дальше.

У дверей оранжереи Эридан ещё раз развернулся ко мне.

— Я был влюблён. Ошибка, которую не хочется совершать повторно. Подумай об этом тоже.

Придя к себе, я думала, что жизнь — очень странная штука. В тот день я узнала, что во дворце есть обширная библиотека и слишком много книг, которые мне нужно изучить. А когда проснулась на следующее утро — Айли по-прежнему не было слышно.