Хранители скрытых путей. Багровое небо - Джоэл Розенберг Страница 40

Так что он вновь сильно дернул за цепь, вода хлынула в ванну и полилась через край.

Молодой человек окунулся напоследок, затем, опершись о бортик, вылез из ванны. Плитки пола были влажными, но не скользкими. Луж не наблюдалось.

В углу ванной комнаты под деревянным стульчаком стоял белый фарфоровый ночной горшок, такой чистый, что из него можно было пить, хотя мысль об этом не особенно прельщала. А прельщала мысль набрать в него пару галлонов воды и выплеснуть на пол.

Вода быстро утекла в стыки между плитками. Йен повторил эксперимент в разных углах ванной, с прежним результатом.

— Нет, потопа не случится, — донесся из дверной арки голос Осии. Его похожие на пушок волосы, чистые и сухие, казалось, только что подстригли. Старик переоделся из дорожных вещей в кремового цвета тунику и рейтузы, в которых его тощие ноги выглядели совсем как спички, а колени — костлявыми. — Дамы Крепости, столько лет работавшие над коврами для залов, не поблагодарили бы тебя, случись такое.

— Я и не думал, что у меня получится устроить потоп.

Интересно, куда делась вода? Стекла вниз по склону?

— Это было бы расточительством. Система труб и шунтов отводит воду в один из садиков на площадках ниже по склону. Нельзя сказать, что вода в Старой Крепости — дефицит, однако ее не так уж и много, а первые обитатели Крепости были бережливы. — Осия нахмурился. — Так мне говорили.

Последнее скорее всего добавлено на случай, если их подслушивают. Осия прекрасно знал, какими были первые обитатели Городов, Туата дель Данаан, — именно он возвел для них Города.

«Когда все это строилось?» — Йен вопросительно взмахнул руками.

Осия беспомощно пожал плечами:

— Тебе как посчитать — в веках или эрах?

Старик взял белую рубашку, которая лежала сверху на стопке одежды, принесенной слугами-вестри.

— Пора одеваться, нас зовут.

— Кто? Отпрыск?

— Не думаю. Дариен дель Дариен вежливо прислал за нами целый караул.

— А Валин?..

— Мне сказали, что Валина допрашивают, — ответил Осия. — Полагаю, Дариен дель Дариен не имел в виду, что это официальный допрос, но… — Осия покачал головой.

Их монастырь — их порядки.

— Как бы они ни были благодарны мне за то, что я разоблачил и уничтожил огненного великана, маскировавшегося под Герцога Дома Огня, эта благодарность не заставит их позабыть о том, что я, возможно, тот самый Обетованный Воитель.

— А окажись ты на их месте? Что взяло бы вверх: благодарность за услугу в прошлом или трезвый расчет в настоящем?

Йен улыбнулся, затягивая ремень с «Покорителем великанов».

— Может, и благодарность.

Осия засмеялся:

— Надеюсь, Йен, ты шутишь.

— Я тоже на это надеюсь.

Дариен дель Дариен с сопровождающими ждал их на краю одной из круглых площадок, которые висели над белым облачным покровом.

Наверное, здорово было бы иметь парашют. Прыжок на ограждение, потом вниз, в туман, по дороге рвануть кольцо, надеясь, что успеешь миновать слой облаков…

Однако Йен никогда не занимался прыжками с парашютом — да, к слову сказать, и желания у него такого не было. Парашюта у него тоже не имелось.

Хотя поразмыслить стоило.

Из четверых ожидающих при оружии был один Бранден дель Бранден. Уж не спрятаны ли на соседней площадке лучники с наложенными на тетиву стрелами, не подстерегают ли они первое же угрожающее движение Йена?

Или главный дворецкий Отпрыска настолько уверен в себе — и благоразумности гостей?

Йен знал Брандена дель Брандена и Дариена дель Дариена. Третьего же он опознал по его природе.

Шести футов ростом, от носков до макушки покрыт шерстью цвета соли с перцем, густые, похожие на проволоку волосы не скрывают ни его брюхо, ни толстый красный пенис, торчащий из темного меха… На Сыне было всего три предмета: вокруг шеи золотая цепочка с янтарным амулетом, а на правом мизинце — два золотых кольца, похожие на обручальные.

Его ногти, однако, были коротко подстрижены, а на чужаков он смотрел с откровенным презрением, за которым — надеялся Йен — скрывался страх.

Рука у Йена зудела от желания сжать рукоять «Покорителя великанов». Меч убивал Сынов в любом обличье, волчьем или человеческом.

— Мое имя Херольф, — начал Сын голосом, похожим на раскатистый рык. — Я вожак Северной Стаи Стай, и ты, похоже, возвел поклеп на меня и на мою стаю.

Что ж, если обитатели Доминиона свели их вместе, чтобы устроить очную ставку, Йен ничего против не имел.

— Я не возводил поклепа, — сказал он, широко улыбаясь. Для волков улыбка — демонстрация зубов. — За моими друзьями и раньше посылали ваших щенков и сук. — Улыбка Йена сделалась еще шире. — И я даже знаю, где часть их похоронена.

Если он ожидал, что Сын бросится на него — а Йен отчасти рассчитывал на это, — его постигло разочарование. Херольф откинул голову и захохотал. Этот смех нельзя было назвать приятным — однако и сами Сыны не отличаются особенной приятностью.

— Неплохо, — сказал Херольф, с фырканьем втягивая воздух, — хотя, конечно, естественно ожидать храбрости от того, кто пахнет как Обетованный Воитель.

Глаза Брандена дель Брандена перебегали с Херольфа на Йена и обратно; Дариен дель Дариен хранил полнейшее спокойствие.

— Уважаемый гость, — произнес он негромко, — скажите мне, откуда Сыну Фенрира, столь лояльному подданному Отпрыска, каким являетесь вы, знать запах Обетованного Воителя?

— Некоторые вещи, — раскатисто проговорил Херольф, — знаешь от рождения.

— К примеру, запах стаи, — сказал Осия, делая шаг вперед. — Или аромат свежей крови, — продолжал он. — Но запах легенды? Позволю себе усомниться в этом. — Осия повернулся к Йену: — С другой стороны, Йен, вспомни, кто отец Фенрира.

Йен был уверен, что речь Осии рассчитана не на него, однако подыграл старику:

— Локи.

Осия кивнул:

— Локи. Его называли Отцом Лжи. — Осия поднял руку в ответ на рык Херольфа. — Я всегда полагал, что это преувеличение и что Братец Лис был куда более сложной натурой, чем о нем думали, и вовсе не такой уж везунчик. Да и потом, все асы лжецы и обманщики, просто у Локи и Одина это получалось лучше, чем у прочих, — именно по этой причине они действовали заодно, во всяком случае сначала. Тор имел привычку хвастаться, Тюр был глупец с обагренными кровью руками — точнее, с одной рукой, но Локи… Локи был рассказчик, да еще какой, и хотя Сыны Фенрира практически не унаследовали от него лживости, они унаследовали его склонность к интригам и заговорам, умение идти по следу и сбивать с пути.

Йен повернулся к Дариену дель Дариену.