Ремесло Государя - О'Санчес Страница 40

С некоторых пор Его Величество взял за привычку чуть ли не через день вызывать в рабочий кабинет своего старшего сына, с тем чтобы тот просто сидел там какое-то время, присутствовал при том, как трудится его отец. Ну, разумеется, не сложа руки сидел, а выполнял несложные действия, как то: свитки разобрать, отделяя прочитанное от непрочитанного, поискать среди них и собрать под единый реестр жалобы на местные власти той или иной из провинций... Сии труды под стать не престолонаследнику, а старшему помощнику младшего писаря, но как раз по этому поводу принц Токугари не роптал, он понимал, чего хочет отец: дать сыну возможность присмотреться вплотную к тому, как изнутри устроено самое страшное чудовище империи, а именно ее голова, ее уши, глаза, язык и, конечно же, мозг, отдающий приказы всем остальным подчиненным ему частям. Со многим увиденным и услышанным Токугари напрочь не соглашался, но ему хватало ума вслух это несогласие не выказывать: отец легко разгадывает все его недовольства и несогласия, однако, до тех пор, пока принц держит 'крамольные' мысли под языком, государя вполне устраивает вольнодумство сына, надежно укрытое послушанием и четким исполнением порученного.

- Помру - перерешишь по-своему. Если, понятное дело, не передумаешь к тому времени. А пока - сей свиточек налево... во-от, молодец. А вот этот - направо. Видишь, даже Пеля считает, что наместника Вельси казнить пока рано. Пусть он дальнейшею службою своей либо опровергнет поднятые на него наветы, либо поглубже увязнет в собственных проступках. Имущества у него вполне хватит, чтобы в итоге уравновесить им воровской ущерб, нанесенный казне. Людей, наказанных им понапрасну, уже не вернешь, это так, но тем более - не следует и с ним самим торопиться. Не вздыхай, трудись. Вот-вот нам принесут легонький полдничек, расслабимся - и сможешь задать мне вопросы, ибо отработали мы с тобою славно, я в добром настроении.

Все эти слова Его Величество высказал не ранее, чем отослал из кабинета канцлера и слуг.

Домовой Пеля томился на серебряной цепи и, конечно же, ничего не считал, не думал по поводу людишкиных дел. Он, своим дремучим полуразумом, хотел только трех вещей: растерзать ненавистных человечишек, умереть самому и - самое заветное! - оборвать цепь и ошейник, хлебнуть напоследок хотя бы один глоток свободы. К принцу Токугари он постепенно притерпелся и уже не плевал исподтишка, не швырял в него мерзопакостными заклятьями, но принц твердо решил про себя: раздавит мелкую гадину в первый же день своего правления. А пока - даже забавно смотреть, как тот выплясывает и выпрашивает подачки.

- Это у тебя против яда? Караульный камешек?

Токугари вслед за отцом посмотрел на безымянный палец левой руки.

- Да, отец. Но, скорее, это все же украшение. Неплохой смарагд.

- Вот-вот. Не надейся на заклятья да камушки, надейся только на себя, да на разум свой, на умение распознавать людей и яды, в них содержащиеся, с тем чтобы правильно смешивать их. Одна ошибка - и целебный эликсир становится ядом, соратники обузой, слуги заговорщиками, а паче того - бездельниками! Цыц, Пеля! Тот же и Пеля, обрати внимание. Он очень хорошо чувствует мое настроение и очень любит, когда я бешусь. А за мною этот грешок имеется, я ведь знаю...

Токугари не посмел кивнуть в знак согласия, но - что есть, то есть - всему двору сей грешок превосходно и предметно известен. У принца даже бока зачесались от воспоминаний.

- ... Да, знаю за собой... Но гневливость моя подчас пробуждается и захватывает мой разум незаметно для меня, а тут - Пеля! Он сразу пищит, прыгает, гнева моего просит! Ему тоже от сего гнева перепадает по сопатке, но, похоже, радость от наблюдаемого искупает для него тяжесть побоев, доставшихся на его долю. Ему искупает, а мне - нет. Что там с садом, кстати говоря? Задобрить мою государыню я задобрил, матушка у тебя - чистое золото, Токи, всегда о ней заботься... Потом, потом доложишь, не сегодня, завтра... А то и в другой день, лишь бы там довольны остались. Я остановился на?..

- Пеля чувствует настроения Вашего Величества.

- Угу. И как только мой Пеля начинает скакать и радоваться - я понимаю: подступает. И не всегда, но довольно часто удается умять ненужный гнев мой обратно в мешочек, сердцем именуемый. Так что и Пеля может приносить сугубую пользу, если распорядиться им правильно. Как тебе ящерки?

- Превосходны, как всегда. Показались суховаты, но как раз таких мне и хотелось сегодня, чтобы постные и зубам сопротивлялись. Отец...

- Да, я слушаю?

- Есть ли какие-нибудь особые правила - в государственной вестовой службе против домашней - которые следует знать и которых я не ведаю?