Восход ночи - Крис Мари Грин Страница 4

Что за чертовщина?

Как только Доун поняла, что приветственный ритуал — или что там это было — завершен, она попыталась подняться. Кровь с трудом пробивалась по венам, разгоняя вязкий страх. В животе все еще трепыхалось тепло, струйками ползло ниже. Возбуждало.

О господи…

Силясь восстановить дыхание, Доун почувствовала легкую пульсацию между ног — словно дразнящее прикосновение невидимых пальцев, которые ласкали ее, вызывая волну жаркого страха.

Она прислонилась к косяку двери и отдалась приятному ощущению. Интересно, что это было? Похоже…

Доун сжала губы, подавляя тихий стон, откинула голову назад и провела рукой по животу. Разбуженные мускулы напряглись и затрепетали.

Приятно.

Пульс понемногу успокаивался, превращаясь в размеренный стук в висках. Доун наслаждалась ласковым теплом, пока оно не схлынуло. А потом наступила ленивая истома. Двигаться не хотелось.

«Почти как хороший секс», — подумала она, жалея, что все уже закончилось. Быстрый и ни к чему не обязывающий. Как раз такой, к какому она привыкла.

Не доверяя ногам, Доун уперлась в притолоку и настороженно разглядывала кабинет — плотно заставленные книгами полки, портреты на стенах, с которых, томно прищурившись, смотрели знойные красотки с гладкими оголенными спинами. Только на одной картине женщин не наблюдалось — на одиноком выжженном пейзаже в красно-оранжевых тонах. Окна закрывали тяжелые бордовые портьеры с золотой бахромой, рядом с которыми огромная плазменная панель над пламенеющим пейзажем казалась случайно очутившейся здесь уличной рекламой. За массивным письменным столом застыло в ожидании пустое кожаное кресло. Поверхность стола сверкала девственной чистотой, как будто «босс» уже завершил все свои расследования, и теперь поджидал, пока появится новое дело. Ну что же, вот оно и появилось.

— Есть тут кто-нибудь? — тихо спросила Доун. Подумалось: а вдруг она вслед за Фрэнком угодила в ловушку какого-нибудь безумца?

Тишина.

Возбуждение улеглось, превратилось в тягучее желание, слабую дрожь в низу живота.

Любопытство боролось в ней с осторожностью. Доун отбросила упавшую на лицо влажную прядь. Господи, а руки-то дрожат.

Так. Может, она просто заснула в самолете и видит сон? Или от нервного истощения у нее начались галлюцинации?

Через некоторое время Доун сумела выпрямиться и сделать пару шагов, тут же вспомнив о тупой тяжести в обманутом теле. Ноги показались ей парой плывущих медуз. Дыхание по-прежнему давалось с трудом.

И вдруг Доун почувствовала новый порыв ветра. Она напряглась, но тут же расслабилась — на этот раз порыв был слабее, мягче. И никаких вибраций ниже пояса.

Она глянула влево и увидела решетку включенного на полную мощность кондиционера.

Доун вспыхнула от острого стыда. Нападение бытовой техники? Неужели все дело в этом чертовом кондиционере? Да ну, не может быть.

Наконец хозяин кабинета снова подал голос:

— Присаживайся.

Звук шел из колонок телевизора, наполняя собой все пространство кабинета, но при этом казалось, что владелец голоса — низкого, глубокого — говорит шепотом, причем с каким-то легким акцентом. Француз? Испанец?

«При таком качестве звуковой системы он вполне мог находиться здесь, в комнате», — подумала Доун и провела ладонью по предплечью, отгоняя невольные мурашки. Кожа горела, как будто голос каким-то необъяснимым образом ее касался.

От такой идиотской мысли из горла вырвался нервный смешок.

«Ага, я нимфоманка… — Доун задумалась. — Нет, это уже просто ни в какие ворота…»

— Я лучше постою, вдруг меня еще какая ерунда поджидает. Где вы, черт побери?

— Доун.

Оттого, как голос произнес ее имя — тягуче, как будто пробовал каждую букву на вкус — внутри у нее все перевернулось. Не задумываясь, она шагнула вперед.

— А теперь присядь, не стесняйся.

И она покорно, как заводная кукла, пошла вглубь кабинета. Странно.

Нуда ладно… Раз уж они все равно собрались побеседовать, можно и сесть. Доун присмотрела симпатичную бархатную кушетку и шлепнулась на нее. Закинула ногу на ногу и устроилась поудобнее, не обращая внимания на то, что нервы все еще слабо вибрировали после испытанного удовольствия. Думать об этом не хотелось, но и забыть не получалось.

— Итак. — Она широким жестом обвела кабинет и остановилась на колонках. — Спасибо за представление. «Ангелы Чарли», да и только.