Локумтен - Дмитрий Таланов Страница 4

Предоставленный себе, он времени не терял. За прошедший месяц он успел облазить замок от подвалов до зубцов крепостных стен, так что вряд ли опять заблудится, как это случилось с ним в первую неделю. Однако он продолжал считать, что его водят за нос. Иначе почему его никто не заставляет ничего здесь делать, а кормят, как на убой? Даже когда он спалил факельный склад, его лишь послали месить навоз. И пусть он, казалось, навек пропитался мерзким запахом, это было ерундовое наказание.

А зачем его учат местному языку? Лентола, по указанию матери, ежедневно давала ему уроки. Однако никто не хотел дать ответ, что это за замок и почему он так странно расположен, что вокруг него ничего нет, отделываясь от расспросов всякой чепухой.

Филь слышал, что его хотят куда-то переправить и решил, что его собираются продать в рабство. Поэтому он задумал делать отсюда ноги как можно быстрее.

Мальчик заметил вдалеке парус, и сердце его быстро забилось. Крепче обхватив столбики ограждения, он высунулся еще дальше, ожидая смены галса, пытаясь понять, этот ли корабль заходил сюда три дня назад. У того, который был нужен, реи были длинные.

Хальмстемский фарватер не баловал простотой, и суда здесь швартовались на другой стороне бухты. А там из моря торчала скала, с которой ничего не стоило перепрыгнуть на рею и с неё по вантам перебраться на палубу. Кому, как не Филю, с пяти лет ходившему по морям, это знать.

Корабли здесь были крупные, но дела это не меняло. А если удачно подгадать, то и прыгать не придется, всё зависело от осадки кораблей, которые грузились ночью. Появлялись они редко, зато с нужной стороны. Там находился пустой дом Филя, потому что, кроме отца, у мальчика никого не было. Их дом с этим замком не сравнить, но это было всё, что у него осталось. Его тянуло туда, а здесь всё было такое чужое и непонятное, что он ощущал себя пятым колесом в телеге.

Молодое сердце не умеет долго находиться в тоске. Мать мальчика сгорела от лихорадки после родов, и её он не знал. Так что, погоревав об отце, Филь решил, что это была рука судьбы. Ну и что, что он остался один? Родители живы в его сердце. Зато отпала нужда идти по отцовским стопам и становиться торговцем — занятие, которое Филь считал скучным. Куда лучше было сделаться пиратом!

Парусник сменил галс, и ждать дольше смысла не стало: судно шло мимо транзитом. Погоревав об утерянной возможности, мальчик нехотя поднялся на ноги. Осуществить побег стало сложней, требовалось еще что-нибудь придумать. Пролетев по галерее, Филь забрался к себе в комнату и выбежал в коридор. На Дозорной башне пропели зорю, Хальмстем просыпался.

Заметив в кухне засаду в лице Лентолы, Филь против воли притормозил. Небывалое дело — эта девица не посещала кухню, кто угодно, только не она. Но сегодня её принесло каким-то ветром сюда, что сразу испортило мальчику всё удовольствие от общения с поварами.

Главный повар Люнг, толстенный дядька, стоял спиной к двери, нарезая хлеб огромным ножом. С головой, обтянутой черным платком, он напоминал разбойника. Повариха Момо, поперек себя шире, завидев мальчика, развела руками. Филь увидел, что его место за струганным столом занято одним из солдат, и тут Лентола его заметила.

— Где ты ходишь? — отрывисто спросила она. — Ступай за мной!

Её черные, как уголь, глаза сузились, губы сделались тонкими и поджались. Задрав голову, потому что девица возвышалась мачтой над ним, мальчик встревоженно спросил:

— А мой завтрак?

— Твой завтрак будет позже.

Филь едва не взвыл, услыхав это: Лентола ломала ему все планы. Заведя его в просторную комнату, где он еще не бывал, она указала ему на кресло.

В комнате было тихо, звуки просыпающегося замка сюда не проникали. Вдоль высоких стен здесь располагались набитые книгами стеллажи. На огромном столе была разложена карта, к которой Филь примерз взглядом. Удача сама шла ему в руки: Лентола не знала, что он умеет читать карты. На краю стола валялся давно осточертевший учебник.

— Сегодня ты будешь учиться один, — проговорила Лентола, задрав по обыкновению нос. — Позавтракаешь, когда кухня накормит солдат. Мы готовимся к отъезду и не хотим, чтобы ты путался у нас под ногами!

Настроение Филя от этого лишь улучшилось, ибо уроки с Лентолой радости не доставляли. Она вечно держалась с ним как наследная принцесса, всем своим видом напоминая, что одежда на нем шитая-перешитая с чужого плеча.

В её присутствии он делался неуклюжим. Кабинет хозяйки, где обычно проходили уроки, становился ему тесным, и его брал страх, как бы не свалить груду книг на столе или не скинуть какую-нибудь дорогую вещицу с полки. Руки совершенно переставали его слушаться, чем только увеличивали опасности, которые мерещились ему со всех сторон. Короче, эти уроки были сущим наказанием для Филя.

Шурша платьем, Лентола выплыла в двери. Как подброшенный пружиной, мальчик выпрыгнул из кресла и выбежал на балкон. Каштан в саду под балконом достигал перил, а значит, это было логово господина Фе. За прошедший месяц Филь не раз замечал, как тот наблюдает за ним отсюда.

Переложив учебник в кресло, Филь склонился над картой. На ней имелись небольшие холмы и речка, но моря там не было. Изображенная местность вообще не походила на Хальмстем, и Филь сердито сдвинул белесые брови: не для того он здесь очутился, чтобы уйти ни с чем!

Карта оказалась увесистая, но он сумел аккуратно её свернуть и развернуть вторую из рулона, ничего не уронив со стола. Однако это снова оказалось не то. Разочарованный Филь скинул карту на пол и развернул следующую.

На ней он увидел знакомую бухту, от которой уходила на северо-запад дорога. Дорога была на удивление прямая и тянулась далеко за дугу из крошечных треугольников вокруг места, где должен быть Хальмстем. Что означали треугольники, Филь не знал. Дорога шла лесом и заканчивалась на окраине города. Сообразив, что с такой дорогой другие детали не нужны, он потянулся за очередным листом.

Из коридора вдруг послышался топот и девчоночий смех. Филю захотелось немедленно всё бросить и присоединиться к компании, однако он лишь глянул на дверь и продолжил свое занятие. Один путь он отыскал, но еще требовалось найти запасной.

Наконец он нашел, что хотел: очередная карта охватывала даже больше, чем Филь смел надеяться. Обнаружив такое богатство, мальчик ахнул, ненароком саданув по чернильнице.

Душа его нырнула в пятки: за изгаженный чернилами стол его, конечно, вздуют, но если узнают, что он рылся в картах, не избежать настоящей беды. Отец говорил, что с картой обставишь любого, находя обходные пути быстрее всех. Потому те, кто знает цену картам, берегут их и не любят, когда чужие запускают в них нос.

Дрожащими руками Филь сложил, как мог, испорченный лист и сунул его себе за пазуху. Затем он собрал остальные, валявшиеся вокруг на полу. Пятно на столе он накрыл одним из них. Он еще успел вытереть чернила с пальцев о портьеру, когда в коридоре раздались увесистые шаги и на пороге выросла Руфина.