Кольцо Кощея - Михаил Михайлов Страница 4

– Ладно, пошли за лодкой, – сказал я своему помощнику. – Надо дело доделывать.

Лодку унесло аж в глубину сада, что раскинулся сразу за внутренним двором замка. Как ее не порвало на сучках – ума не приложу. На этот раз Соловей дул бережно, сдерживая себя. Как только лодка приобрела нужную упругость, я выдернул тростинку и закрыл клапан.

– Все, можешь идти отдыхать, – сказал я Соловью-разбойнику. – Завтра пойдем с твоим богатырем разбираться. Когда, говоришь, он приходит?

– Не мой он, – обиженно засопел разбойник. – А приходит перед вечерней зорькой, когда еще все хорошо видно, но начинает солнышко опускаться за горизонт.

– Ну, не мой же, – весело отозвался я, щелчком пальцев заставляя следовать лодку за собой. – До завтра.

– До завтра, – грустно попрощался Соловей, наверно, думая о том, что еще один вечер придется терпеть общество развеселого богатыря.

Врагу не сдается наш гордый Варяг,

Пощады никто не желает! —

громко распевал я, двигаясь в сопровождении лодки к реке. —

Все вымпелы вьются и цепи гремят,

Наверх якоря поднимая,

Готовятся к бою орудия в ряд,

На солнце зловеще сверкая.

Конечно, с орудиями я немного загнул. Да и лодка совсем не походила на легендарный крейсер. Из всего более или менее опасного у меня была только пара удочек из орешника с лесой из конского волоса. Последние надергали из хвостов лошадей домовые по моему указанию. Крючки заказал у своего кузнеца – карлы подгорного, прибившегося к замку во время правления предыдущего Кощея. Зато наживка с подкормкой была самая разная. Начиная от червей, накопанных мелкой домашней нечистью, и заканчивая жмыхом и распаренными зернами.

Я собирался устроить себе самую замечательную рыбалку на реке Смородина, что протекала неподалеку. Неподалеку – это километрах в десяти, но мне было только в охоточку пройтись по земле под солнышком, чтобы размяться. А то каменные стены, мрачные подземелья и прочая зловещая атрибутика вконец достали.

Добравшись до речки, я с наслаждением расстегнул кафтан из черного бархата и шелка, чтобы немного остыть. Мне, по моей злодейской сущности, полагалось быть во всем черном, так что бархат, шелк и кожа в одеждах были непременно черного цвета. От кожаных одеяний я наотрез отказался. Вот еще, по такой жаре ходить в такой толстой и малодышащей сбруе, причем напоминая участника ролевых игр определенного толка.

Скинув кафтан на бережок, разувшись и закатав штанины до колен, я послал лодку в воду и прыгнул в нее. Уже в полете успел заметить, что одним бортом она уперлась в расщепленную корягу, острые края которой зацепились за резину лодки.

– Вот блин! – успел произнести я в тот момент, когда ноги коснулись дна посудины и деревяшка проткнула резину.

В лодку ударил фонтан воды, а потом она перевернулась, не преминув накрыть меня сверху.

«А мы подводники, мы силачи», – промелькнули в голове слова шутейной песенки, услышанной как-то по телевизору во время просмотра юмористической программы. Вода резво и с готовностью хлынула мне в раскрытый, видимо от удивления, рот, заставив кашлять и отплевываться, что под водой мог нормально сделать разве что Гудини.

Частично сдувшаяся лодка, накрывшая меня сверху, сковывала движения и мешала выбраться на поверхность. Грудь стало распирать от нехватки воздуха.

– Бурлибл, буль-буль, – выпустил я из себя остатки воздуха.

На несколько секунд мне показалось, что вот-вот я вернусь обратно к себе домой, к ребятам возле речки, девчонкам-сокурсницам, но ничего не вышло. Дурацкое кольцо не желало терять свое приобретение в моем лице. Начав опасаться, что мое бессмертие может оказаться липовым, я активировал левитацию. И немедленно пробкой вылетел из речки, прихватив, естественно, и лодку на своих плечах.

Поднявшись метров на десять в воздух, я стал плавно спускаться вниз. За все время пребывания здесь так и не сумел нормально овладеть таким полезным свойством: вся моя левитация сводилась к прыжкам ввысь и возвращениям обратно. Вот так я и по лесу скакал (когда пытался овладеть магией полета), подлетая до верхушек деревьев и падая на землю. Все лесное население в такие моменты пряталось по берлогам и норам, рассчитывая на то, что окончательно сбрендивший Кощей попрыгает и оставит их в покое.

Мой прыжок из воды оказался крайне неудачным. Мало того что я не долетел до сухой земли, так еще и приводнился среди ила и прочего мусора, что прибивает течением к бережкам. Все это, а также фонтан грязи, потревоженной моим падением, не замедлили подняться в воздух. Прежде чем все упало на меня, я с тоскою успел подумать, что законы Ньютона еще никто не отменял, даже в сказочном мире. В довершение всего через миг на меня спланировала лодка, повалив в воду и превратив окончательно в чушку.

– Да что же это за невезение такое?! – в сердцах выкрикнул я и ударил разрядом молнии по воде, выпуская пар.

На мое счастье, меня не задело. Но метрах в двадцати от берега из воды выскочил с диким криком мужик в зеленой одежде из тины и водорослей, с таким же колером шевелюры и бороды. Весь его волосяной покров стоял дыбом, а промеж пальцев проскакивали искорки разрядов.

– Кощей!!! – завопил зеленый мужик, едва справляясь с заиканием после сильного электроразряда. – Ты пошто тут безобразничаешь? Скучно стало пакостить среди людишек и теперь на нас перешел?

– А, Водяной, – лениво махнул я рукою, приветствуя собрата по злодейскому промыслу и наверняка краснея от досады и смущения. – Привет! Ты не ворчи, старина, подумаешь, маленько тряхануло током, не убило же никого.

– А это что? – Водяной потряс здоровенной щукой и пульнул ею в меня.

Должен сказать, довольно-таки метко. Рыбина, контуженная моей молнией, просвистела мимо лица и шлепнулась на землю.

– О, ушица, можно сказать, сама прилетела! – удивленно-радостно воскликнул я. – А слабо еще несколько подкинуть?

В меня тут же прилетели еще парочка сазанов и здоровенный сом, от которого я не успел увернуться и смачно получил увесистой рыбиной пониже спины. Водяной довольно ухмыльнулся и стал шарить рукой вокруг, подготавливая еще один снаряд. Через секунду он радостно оскалился и взмахнул ладонью, направляя в меня нечто зеленоватое.

– Уй, ой-ой-ёй! – заблажил я благим матом, тряся в воздухе пострадавшей ладонью. Из нее на землю упал крупный ерш и вяло затрепыхался, приходя в себя. Неосмотрительно я поступил, когда попытался перехватить рыбу в полете и отправить ее обратно. Водяной злорадно заржал и попытался уйти на глубину, посчитав, что выполнил на сегодня свой план мести полностью. – А ну стоять! – заорал я, не собираясь оставлять поле за своим противником. – Мы еще не закончили.

В ответ из воды высунулись пальцы, сложенные во всем известную и такую обидную фигуру. Пока они не успели скрыться, я саданул по ним заморозкой (да ну ее, эту Ягу, с ее указаниями: волшебство для мести подходит, как ничто другое). По воде скользнула туманная дымка, покрывая поверхность блестящей коркой, а потом, с треском взламывая этот покров, показался Водяной, замороженный ниже пояса в большой куб льда. Он попытался снова нырнуть, справедливо опасаясь моих дальнейших действий, но ничего не вышло: лед не позволил.