Жалкие свинцовые божки - Глен Кук Страница 39

– Легче, Гаррет. Уймись.

Порой случается, что идешь себе по улице, и вдруг – бац! У моей матушки было несколько приступов. Последний ее прикончил. В промежутке между первым и последним о ней заботились кузены, поскольку мы с братом были в то время в Кантарде. Брата матушка пережила, но я уцелел и вернулся домой к самому печальному моменту.

Когда собственная матушка не может вспомнить, как зовут сына, сердце того и гляди разорвется.

– Уймись, я сказал.

– Душа болит, – отозвался я, процитировав строку из солдатского стишка. Если Покойник не утратит интерес к политике, ему еще предстоит услышать этот стишок целиком. Деятели из «Зова» положили его на музыку. «Пускай окончен бой, трубач сыграл отбой, душа по-прежнему болит...»

– Успокойся.

– Чего пристал? Отвяжись.

– У нас появилась редкая возможность, которую нельзя упустить. Эта девушка – краеугольный камень.

– Снаружи она тоже ничего.

Покойник мысленно фыркнул:

– Но к ней не подберешься. И теперь я могу с уверенностью сказать, что барьер установлен не ею.

Я – нормальный танферский парень, в жилах у меня не вода, а кровь, поэтому форма, тем более симпатичная, по мне гораздо интереснее содержания.

– Это твои проблемы, – проворчал я.

Кэт закатила глаза. Впрочем, она понимала, что мы говорим о ней; скорее всего воспринимала мои фразы. И как будто не возражала. Если Покойник прав насчет ее происхождения, у нее богатый опыт пребывания вовне.

– А, вот и план! Поскольку ты находишь Кэт в известной мере привлекательной, воспользуйся своим отработанным способом. Очаруй ее. Посмотрим, к чему это приведет. Возможно, мы узнаем что-либо интересное.

– Разве у нас есть время? – Когда речь заходит о моем умении очаровывать противоположный пол, Покойник перемещается в царство вымысла. Да пойми ты, старый хрыч, слишком они для меня противоположны.

А почему он так быстро отступился? Почему вытолкнул вперед Гаррета? Ведь он всегда гордился своей способностью проникать в чужое сознание. То ли Кэт оказалась крепким орешком, то ли он решил меня подставить. Жаль, конечно, расстраивать беднягу, но я был почти уверен, что в головке Кэт, как то частенько случается у молодых девиц, по большому счету гуляет ветер.

Издалека донесся затихающий, едва различимый голос, похожий на струйку дыма: «От Нога не...»

Я содрогнулся.

– Не слишком приятное ощущение.

– Почему ты меня не предупредил?

– А надо было? Теперь для меня не составляет труда уловить их присутствие, поэтому тебе беспокоиться не о чем.

– Оказывается, быть мертвым не так уж плохо.

– Боги проявляют нетерпение и стремятся опередить друг друга, поэтому дозорные приближаются к дому. Пускай Дин выпустит попугая на улицу.

В следующую секунду в кухне раздался возглас, представлявший собой весьма замысловатую грамматическую конструкцию. Дин протопал к входной двери, отпустил нелестное замечание в адрес Попки-Дурака. Тот промолчал. Неужели научился вести себя в обществе?

Ну да! Скорее уж летом пойдет снег, а по замерзшим рекам начнут раскатывать на коньках бесенята.

Дин сообщил:

– К нам идет мистер Дотс.

– Морли? – Давненько я не видел Морли Дотса. А ведь когда-то мы с ним были не разлей вода. Но потом он решил выйти в свет, для чего разом обрубил все старые связи.

– Разве есть другой Дотс? – Дин не одобрял Морли Дотса. Это, конечно, не показатель: Дин одобрял только своих племянниц на выданье, а также двух моих подружек, Тинни и Майю. Однако и другие, более заслуживающие доверия люди относились к Дотсу настороженно. Если воспользоваться словечком, которое в ходу у рафинированной публики, Морли был головорезом.

А среди своих его называли костоломом.

Склонным вдобавок к самообольщению и бредовым фантазиям.

– Дин, будь добр, дождись мистера Дотса у двери. А потом проводи ко мне. Я уверен, он сообщит нам нечто, заслуживающее внимания.