Тарра. Граница бури. Летопись первая - Вера Камша Страница 39

— Не совсем. То, что связано с нашими поисками, ты знаешь, а остальное — это пока только мое. Когда-нибудь я соберусь с силами и расскажу действительно все. Идем.

Обитель Триединого Рене знал неплохо. Через чердак они выбрались на крышу флигеля, откуда было рукой подать до окна покойного кардинала. Открытого окна.

— Смотри, убийца, кто бы он ни был, прошел этим же путем. — Роман внимательно разглядывал черепицу. — Мох в водостоке содран. И вот тут тоже — как будто локтями опирался… Похоже, арбалетчик угнездился здесь.

— И застрелил Укусюку. Пес, почуяв неладное, начал бы выть, беспокоиться. Могли бы проверить, в чем дело.

— Думаешь, стрелок и отравитель — одно и то же лицо?

— Чем меньше народу, тем надежнее. Если мерзавец достаточно ловок, он запросто мог перескочить на подоконник, отравить кувшин с водой, что всегда стоял у окна, вернуться, дождаться, когда Инко поднимется к себе, пристрелить пса и убраться. Ты готов проделать то же?

— Ничего нет проще. — Эльф с беличьей легкостью перелетел на широкий подоконник. Через мгновение он был уже в комнате. Рене не менее ловко последовал за ним. Их никто не заметил. Наскоро наложив простенькое заклятие, чтоб никто не вздумал войти, пока они «гостят» у покойного, Роман оглядел место будущих поисков. Обилие книг и ларцов впечатляло.

— Ты хоть представляешь, где искать? — пробормотал эльф. — Или хотя бы где не искать?

— Мне кажется, я знаю, куда он прятал предназначенное не для чужих глаз. Как-то Инко сказал, что устроил тайную часовенку. Сдается мне, ключ, который он носил у пояса, был не только знаком сана.

— Сейчас уже не проверишь.

— Отчего же?

— И никто не заметил?

— Роман, до того как стать политиком, я был почти пиратом. Положение обязывало знать кое-какие трюки. Вот ключ, а ты поищи дверцу. У тебя это лучше получится.

Бард неплохо владел заклятием поиска по сродству. Имея в руках ключ, он мог отыскать полагающийся к нему замок, если, разумеется, тот не был укрыт при помощи магии — тогда бы пришлось повозиться, распутывая отводящие глаза чары. К счастью, Иннокентий колдовать не умел. Потайная дверь, умело спрятанная за раздвижными книжными полками, была хорошо замаскирована, но не более того. Открыть ее труда не составило.

Скромная комнатка слабо освещалась сверху и с боков при помощи хитроумной комбинации щелей, скважин и зеркал. Света хватало, чтоб не налетать на стоящие вещи, однако имелись и лампы, заботливо наполненные маслом. Роман мог бы обойтись и без них, но Рене не был ни эльфом, ни котом. Герцог высек огонь, и мягкий золотистый свет выхватил из полумрака видавшее виды кресло, резную конторку с письменными принадлежностями, навесной шкафчик, неожиданно роскошное трюмо, заставленное всякими безделушками, и большой портрет на стене. Вот и все. Ничего относящегося к делам Церкви.

Рене долго всматривался в изображение на портрете.

— Что ж, я так и думал…

— Что?

— Иннокентий любил Акме. Потому и последовал за ней в Таяну. Бедняга, у него не было ни единого шанса. Когда она умерла, он как-то раздобыл ее вещи. Вот они тут, под зеркалом, и зеркало тоже ее… А это может пригодиться.

«Прошу тебя, дорогой брат, выполнить мою последнюю волю. Если я мирно предстал перед Господом нашим, прожив отмеренный мне срок, уничтожь эти записки, не читая, ибо ничего ценного для тебя в них нет. Если же смерть, постигшая меня, была насильственной или непонятной, отвези эту рукопись, также не читая, в Эланд и отдай из рук в руки моему единственному другу — герцогу Рене из рода Арроев. Все затраты, понесенные тобой, он тебе возместит».

— Что ж, Инко, твое желание выполнено, — пробормотал упомянутый герцог, разворачивая первый свиток. — Это его дневники. Он был свидетелем многих событий и полагает, что они могут представлять интерес. Мне придется перечитать все, что он пишет. К сожалению, он просил меня никому не показывать записи, и я понимаю почему — он слишком раскрывает свою душу, чтобы подпустить к дневникам посторонних. Все, что будет нам важно, я расскажу. Не обижайся.

— Я понимаю. И не обижаюсь.

— А вот это — по твоей части, — Рене кивнул на черную шкатулку с тройным вензелем на крышке. — Мы пришли за этим. Попробуй разобрать, что все это значит.

Роман принял сундучок, подивившись его холодной тяжести. Замок был простеньким, внутри лежали какие-то листки и изящные старинные безделушки. Украшения из неграненых темных камешков, браслет вороненой стали и такой же ошейник, несколько кованых фигурок и охотничий нож.

— Ты что-нибудь понимаешь?

— Пока нет.

— Жан-Флорентин, может, ты что-нибудь скажешь?

— Я знаю только то, что ничего не знаю, — с готовностью откликнулся философский жаб.

— Спасибо, утешил… Рене, что будем делать?

— Ловить зверя.