Пленники вечности - Дмитрий Морозов Страница 38

— Дела…

Герман, словно бы раздосадованный своим откровением, яростно зашуршал бумагами, сделал пару бестолковых прозвонов. Потом подошел к Стасу с самым зловещим видом.

— Как руководитель нашего боевого звена намерен призвать тебя к порядку, — сообщил он. — Хватит читать спортивную газетку, давай заниматься.

— Ну хоть сегодня отлезь ты от меня. Вчера ваши специалисты по контролю снов всю душу вынули. Ночью такая дребедень в голову лезла, что аспирин пришлось принимать, идя на службу.

— Никаких поблажек ни себе, ни врагу! — Герман воздел палец вверх. — А в данном случае враг себе — ты! Горе побежденным!

— Хватит абсурд городить. Что делать? Опять в кристалл твой пялиться мутный? Ведь косоглазие заработаю!

— Каждая жизненная ситуация есть вызов для чекиста! Вытянем же из нее все и пустим на службу во имя светлых идеалов!

— Переведи на русский, Герман. И, пожалуйста, с развернутыми комментариями.

— Тебя взволновало появление Елизаветы, а еще больше — моя печальная история. Значит, ты не в силах абстрагироваться от этой ерунды? Неправда! Нет таких крепостей, которые бы не взяли большевики! Иди в «предбанник», поговори с прапором о погоде, или спроси, как счет — ей сквозь дверь футбол телевизионный слышно. А сам краем глаза сосчитай количество висюлек на плафоне. При этом смотреть надо в сторону начальственного кабинета, и вид иметь слегка смущенный и испуганный.

Стас безнадежно спросил:

— А дежурство как же?

— В этом вся соль, — заулыбался очкарик. — Полковник в любой миг может выскочить, да не посмотреть, что ты родственник. Ка-ак взгреет!

— Сосчитаю, — обреченно сказал Пшибышевский, плетясь из дежурки.

— Не вздумай меня обхитрить или ошибиться, Родина тебе этого вовек не простит! Я уже считал, знаю, не проведешь хитрого четырехглазого капитана.

Стас вошел в предбанник с тихим шепотом:

— Да, это опять я.

Прапорщик, не отрываясь от журнала, сообщила:

— Счет три один. Надо полагать, наши побеждают, хотя я прослушала, кто с кем играет. Полковник направился в клозет и скоро будет назад. Велел веселиться без него. Трещинок над дверным косяком двенадцать и две дырки от канцелярских кнопок… — Она перелистнула страницу и посмотрела на Стаса. — Это все, капитан, или я что-то упустила?

Стас пытался связать какую-то фразу, преданно глядя на собеседницу, когда в ее лице что-то неуловимо изменилось.

Она подалась вперед и сузила глаза, введя Пшибышевского в легкую оторопь, потом перевела взор вверх.

Проследив за ее взглядом, капитан увидел краешек пропавшего индийского платка.

— Удушу мерзавца, — без выражения произнесла Елизавета, опускаясь на стул и беря журнал в руки.

Стас ретировался, встретив по дороге полковника, который приветствовал его молодцеватым взмахом руки:

— А вы зачастили к нам, милостивый сударь, никак — к дождю. Два наряда вне очереди!

— Есть два наряда.

Герман чертил какой-то очередной дикий график.

— Сколько? — спросил он, не оборачиваясь, выводя зеленым карандашом какие-то каракули и загогулины.

— Два.

— Как — два?

— Два наряда, как с куста, будь ты неладен!

— Да я про люстру над прекрасной шальной головой секретутки!

Стас мстительно сказал, усаживаясь напротив дребезжащего факсимильного аппарата:

— Запамятовал. А она обещала тебе голову открутить.

К его удивлению Герман бросил карандаш и метнулся по коридору. Вернулся не слишком скоро.

— И сколько? — спросил ехидно Пшибышевский.

— Тридцать три и четыре, — пришел вялый ответ.

— Из коих внеочередных нарядов?

— Хвала богам — меньшее количество. Но наши с треском победили, иначе могло статься и наоборот.

Стас принялся насвистывать марсельезу.

— Зря торжествуешь над моими костями, ворон, — отреагировал на это Герман. — Пусть и не увидишь ты меня долго в общаге, а сюда вряд ли привлечет твое тело бренное утлый челн. Полковник распорядился подселить к тебе в комнату одного из «ночных феев». То есть — специалистов по контролируемым сновидениям. Так что — приятных тебе и ярких снов.

Стас скрипнул зубами и уткнулся в хронику спортивной недели.