Служанка с Земли: Радужные грёзы - Сирена Селена Страница 38

***

/ Эльвира Лафицкая /

Утром, когда я с Ладиславом направлялась на полянку около дворца, нас перехвалила радостная Лиланинэль.

– А пойдёмте в оранжерею цветов, посмотрим, как принялись семена и луковицы, что подарил мне Леандр? – предложила она с ходу.

Я лишь порадовалась её искренней улыбке и золотым локонам, колыхающимся в такт звонкой речи. Хотя бы один член семьи Торн выглядел по-настоящему счастливым. Разумеется, я согласилась, тем более, как выяснилось по дороге, в донтрийской оранжерее помимо красивых цветов ещё росли и лекарственные травы и деревья.

В первую минуту, как я зашла в огромное помещение, накрытое прозрачной полусферой, мне даже захотелось присвистнуть. Вот это размах! Многочисленные ряды и кадки с травами и кустарниками росли настолько, насколько хватало глаз. Ладислав тоже восхитился и с визгом бросился по дорожке, засыпанной белым гравием. Лиланинэль успокоила меня, что Славику здесь ничего не угрожает, здесь нет никаких ядовитых животных или насекомых, он вполне может бегать столько, сколько ему захочется. Она схватила меня за руку и смело поволокла к центральной клумбе, на которой росли смутно знакомые мне растения, попутно рассказывая, откуда что взялось в княжеской теплице. Какие-то из растений я совершенно точно видела в Шекраме, что-то выглядело один-в-один как на Земле, а что-то оказалась для меня абсолютно новым. В соседней кадке мелькнули забавные сине-фиолетовые листья, отдалённо напоминающие клён.

– А это трава экка, – прокомментировала Лиланинэль, заметив мой интерес.

«Знакомое название, где-то я его уже слышала… Точно, Винсент неуклюже лечился именно ею в наше первое знакомство».

– Соком этой травы можно склеить свеженанесённую рану, – словно услышала мои мысли племянница Винса. – А это гладкая трава, она разглаживает кожу, делает её более ровной, убирает прыщи или любые другие кожные воспаления.

«А то я смотрю, все донтрийки и донтрийцы так прекрасно выглядят, ни у одного ни единого прыщика или воспаления на коже. Они просто выращивают для себя эту траву…» – усмехнулась я.

– Это голубой боярышник, – Лиланинэль указала на дерево, очень похожее на земного родственника, только при этом имеющее голубую кору. – Оно само по себе непримечательное, но мох, произрастающей на его коре, очень вкусный. Из него делают лучшие десерты! Пойдём, покажу, какие у нас клумбы красивые.

Бросая взгляды на носящегося по дорожкам и время от времени спотыкающегося Ладислава, я послушно пошла за Лиланинэль, слушая её болтовню. В какой-то момент я отвлеклась от увлекательного рассказа донтрийки, и подошла понюхать крупные ярко-розовые цветы восхитительного дерева. Оно росло за мелким кустарником, чуть поодаль от дорожки, так что пришлось даже выискивать кусочек земли, чтобы не наступить туфлей на полезное растение и ничего не поломать. На мою удачу, здесь как раз было слегка притоптано, видимо, не одна я люблю нюхать розы. У нас на Земле я лишь в каталогах американских штамбовых роз видела нечто подобное, и всегда хотела сравнить их аромат с кустарными. Такие же сладкие? Оказалось, что такие же.

– А это пятилистные тюльпаны с бахрамой…. Ой! Эллис! Что ты делаешь?!

Последний вопрос прозвучал чуть ли не истерично из уст молодой донтрийки.

– Нюхаю цветы. Очень вкусно пахнут, – ответила я с улыбкой, не понимая, что её так взволновало. – Не бойся, я ничего не сломала, только вот тут на землю наступила, где ничего не росло и до меня…

– И как? Ты себя хорошо чувствуешь? – обеспокоенно произнесла девушка, перебив мои объяснения.

– Ну да, – я пожала плечами, подозревая какой-то подвох. Кажется это не простая штамбовая роза, как я изначально подумала. – А в чём дело-то?

– Это дерево называется пьяной розой. У нас в Донтрии запрещены любые вытяжки и масла из этого дерева, собственно как и сами цветы. Эффект на донтрийцев такой же как от сильнейшего алкоголя – они моментально пьянеют, – пояснила Лиланинэль, слегка успокаиваясь и видя, что я всё ещё стою на своих двоих. – Причём самое ужасное, что мы не чувствуем действия пьяной розы, а ко всему она может вызвать привыкание.

– Да вы и от бокала вина пьянеете, – пошутила я, чтобы разрядить обстановку, и стала выбираться из клумбы.

– Да, что правда, то правда, – задумчиво кивнула девушка. – Видимо на вас, норгешцев, пьяная роза не действует.

Я промолчала, так как вдаваться в подробности своего происхождения не хотела. Хватит с меня того, что Винсент уже обо всём проговорился Валерну, и теперь тот понимает, что никуда я не сбегу без помощи жрецов.

Следующее полчаса мне проводили экскурсию по цветнику, а я искренне поражалась тому, как можно выращивать растения, не имея ни единого сорняка или засохшего ростка.

– Ну, так донтрийцы – лесной народ, – пожала плечами девушка на моё открытое недоумение, – некоторые из нас просто умеют договариваться с растениями, вот и всё.

Я завистливо вздохнула.

– Да уж. А там, откуда я родом, для этого существуют теплицы и специально обученные люди, которые целыми днями поливают, подкармливают и окучивают растения, пропалывают грядки, занимают отсевом плохих луковиц.

– Зато наша магия распространяется лишь на леса и природу, – пожала плечами Лиланинэль, думая, что я под словосочетанием «там, откуда я родом» имею в виду Норгеш. – У Вас маги стихийные: огонь, вода, воздух и земля. Если маг – огневик, то он может управлять любым огнём, независимо от его происхождения – удар молнией, огонь в камине, свечи, пожар, а вот наш народ умеет договариваться лишь с лесными травами да дикими животными.

Я механически покивала головой с умным видом, совершенно не понимая, как устроена магия в этом мире. Выходит, у норгешцев и донтрийцев она принципиально разная.

– Всё равно природная магия – это здорово, – совершенно искренне произнесла я. – Тут и с дикими животными разговаривать можно, и с растениями, и управлять водой в озере… И каждый имеет частицу этой магии.

Последнее я добавила, имея в виду то, что я-то – чужачка, которая вряд ли когда-либо сможет набрать ванну в собственных покоях. Но, по всей видимости, донтрийка вновь поняла меня неправильно.

– Эллис, – она закусила губу, посмотрев себе куда-то под ноги, – наверно я сейчас выдам страшную государственную тайну, но… – она боязливо посмотрела по сторонам, а затем понизила голос. – Но ведь ты же для меня скоро станешь роднёй, ведь так?

Я, не задумываясь, кивнула. Врать, конечно, нехорошо, за Винсента я замуж не собираюсь, а уж тем более за Валерна, но чутьё мне подсказывало, что Лиланинэль хочет рассказать мне что-то очень важное.

– Среди донтрийцев последние поколения магии становится всё меньше и меньше… Моя сестра Киамилаль гораздо слабее меня… – девушка облизала пересохшие от волнения губы, и продолжила. – Она оказалась слаба настолько, что отец выдал её замуж ещё до её совершеннолетия и отправил подальше из дворца, чтобы не пошли слухи среди придворных.