Служанка с Земли: Радужные грёзы - Сирена Селена Страница 37

Я терпеливо выслушала хвалебную оду в свой адрес, едва поморщившись от того, что всё-таки какой-то дар они мне приписали, но так и не получила ответа на желаемый вопрос. Всё занимательнее и занимательнее, неужели я права, и признаваться, что что-то болит у суровых донтрийских воинов – признак слабости?

– Так что с правой рукой? – повторяю вновь свой вопрос.

– С рукой? – он торопливо облизал губы, явно сомневаясь на долю секунды, сказать или нет. – Ваше Сиятельство, не беспокойтесь. Как заболела, так и пройдёт. Не пристало донтрийскому воину жаловаться на своё здоровье.

Вот теперь всё понятно. Значит, зрение и интуиция меня не подвели, и с рукой действительно что-то серьёзное, но блондин будет продолжать упрямиться из-за дурацких местных традиций. Действительно, не может же мужчина сознаться в том, что ему больно?!

– Покажи, пожалуйста, мне правую руку, – произнесла я уже более настойчиво, стремительно теряя терпение.

Всё-таки когда-то я дала клятву Гиппократу и не могу просто так пройти мимо человека, у которого что-то болит. Воин упрямо не шевелился.

– Ваше Сиятельство, поверьте, всё пройдёт само собой, Вам не о чем беспокоиться…

Больше не слушая его объяснений, – всё-таки выдержка у меня не резиновая, в отличие от донтрийцев, – я сделала ещё один шаг к воину и одним движением задрала рукав просторной мужской рубашки, чтобы осмотреть руку.

– О-о-о… – наверно мои глаза округлились, потому что воин поспешно сделал шаг назад и стал опускать рукав.

– Это ничего, это пройдёт, у меня так у младшего брата было, такое случается, не пугайтесь…

Неужели он подумал, что я испугалась вида его руки? Ха, он даже не представляет, сколько внутренностей я на операционном столе видела… А вот удивилась я совершенно не этому. У воина самый настоящий вывих! Смещены все кости запястья, кроме одной, соединенной с лучевой костью. Судя по сильнейшему отёку и гематоме, вывиху уже как минимум два дня. Как он вообще может ровно стоять и служить, а не корчится от боли в постели?! Известный факт, что при вывихе затрагивается порой гораздо больше нервных окончаний, чем при переломе. И готова биться об заклад, что Ларвиль даже обезболивающие травы не заваривал себе… Я невольно с уважением посмотрела на донтрийца. Разумеется, он мой взгляд он вновь трактовал неверно.

– Незачем госпоже на уродства смотреть, – мягко он произнёс, опуская закатанный рукав.

– Ага! – фыркнула я и стала оглядываться в поисках удобного места, чтобы вправить вывих. – Ларвиль, иди вот сюда и садись на траву, лечить буду.

– Зачем? Само же пройдёт со временем, да и как тут ушиб вылечить, только время такое лечит, – засмущался воин, слегка порозовев, но на траву сел.

Смущающийся донтриец – это что-то новенькое. Похоже, не все они здесь такие холодные и железные, как их старший князь, хотя и стараются держаться максимально невозмутимо.

– Угу, – ответила я, вновь закатала несчастный рукав и стала прощупывать травму. – Только у тебя надорвано сухожилие, и кость из суставной сумки выпала. Как говоришь, вывих-то себе заработал?

– Да тренировался с князем Ва… А-а-а-а!!!

Да, я всегда заговариваю зубы своим пациентам прежде, чем вставить кости на место. Всё-таки, это очень болезненная процедура. Другое дело, что самая острая боль длится всего несколько секунд, а затем приходит облегчение.

– Ух ты! Я снова могу двигать рукой! – восхищённо произнёс воин, рассматривая плоды моих трудов спустя минуту или две.

– Угу. Только в ближайшие две недели никаких тренировок, пока отёк полностью не спадёт и соединительная ткань не срастётся.

Ларвиль перевёл восторженный взгляд со своей мускулистой руки на меня и захлопал длиннющими ресницами. Нет, всё-таки донтрийцы непозволительно красивы. Я даже с внешностью Эллис Ларвине начну рано или поздно комплексовать, а ведь эти засранцы ещё и стареют медленнее…

– Вы… настоящая целительница! Вы – чудо! Госпожа, я благодарен Вам, если я только чем-то могу отблагодарить за то, что потратили на меня свой дар… – воин искренне стал благодарить от всей души, а потом вскочил и подал мне здоровую руку, чтобы помочь встать с травы.

– Не стоит благодарности, – фыркаю я. – Мне было интересно.

И правда, за последние дни лечение этого вывиха – единственное интересное событие, которое со мной произошло. Ещё немного и от скуки на стену полезу.

– Если у тебя и твоих друзей ещё что-то заболит, пожалуйста, обращайтесь, буду рада помочь.

– Спасибо, Ваше Сиятельство, но Вы и так слишком много для меня сделали, как же я могу…

Ларвиль ещё долго рассыпался в благодарностях, даже пригласил посмотреть его тренировку, я со своей стороны заверила, что обязательно приду, всё равно делать-то мне нечего. Наконец, мне надоело общение с воином, и я подхватила Славика, начинающего от скуки канючить, и направилась в свои покои, попутно обдумывая, что неплохо было бы найти где-нибудь обезболивающие травы на такие вот случаи.

***

/ Эльвира Лафицкая /

Кольцо, подаренное Винсентом, я так и не решилась снять, собственно, как и объявить о расторжении нашей с ним помолвки. Этим же вечером за ужином я поймала на себе несколько пристальных взглядов Валерна за обеденным столом. Пару раз он даже настолько выразительно приподнял одну из бровей, красноречиво смотря на мой безымянный палец, что я поняла: бесконечно ждать он моего решения не будет. Конечно, донтрийцы – народ терпеливый, но рано или поздно терпение может закончиться даже у правящего князя.

Я нервно покрутила ободок с изумрудом на пальце и еле заметно кивнула, давая понять, что помню о нашем с ним разговоре. Благо, Винсент за ужином как всегда травил какие-то байки и не заметил наших переглядываний, Лиланинэль не пришла, так как слишком устала за день и решила лечь спать пораньше, а жена Валерна к ужину не спускалась. То ли князь держал её под семью замками, то ли она слишком сильно стеснялась своих припадков, но ела она исключительно в своих покоях. Меня это совершенно не радовало: как врач, я прекрасно понимала, что Вивиэлле требуется постоянный уход, внимание и психологическая поддержка. Эгоистичные поступки мужа скорее усугубляют её состояние. Задумавшись о здоровье жены старшего князя, я даже не заметила, в какой момент нахмурилась княгиня-мать. Кажется, наши переглядывания с Валерном всё-таки не остались незамеченными. Чёрт, этого ещё не хватало… Лоландэль уставилась на меня в упор, а я почувствовала, как медленно заливаюсь краской. Она мне понравилась с первого взгляда, хорошая женщина, и искренне желает счастья своему младшему сыну. Если она догадывается о том, что сейчас происходит, то я в её глазах ужасная тварь, которая мало того, что не может выбрать из двух князей, так ещё и норовит разбить брак старшего. Небо, а я-то думала, что моя репутация в этом мире упасть ещё ниже уже не может… оказывается, может.

Извинившись, я встала и удалилась из обеденного зала, пока со мной не захотел кто-либо поговорить тет-а-тет.