Восстание девяти - Питтакус Лор Страница 37

— Элла, — я посмотрела на нее, мои глаза наполнились слезами. — Это не действует. Я не знаю что делать!

— Мы нуждаемся в нем, Марина. Просто сконцентрируйся. Ты сможешь это сделать, — голос Эллы решителен.

Я стараюсь успокоить мое дыхание и вижу как Крейтон едва увернулся от острого валуна.

— Восьмой. Держись. Я сделаю это, тебе скоро станет легче, — сказала я, когда он закрыл глаза. Я отгородилась от шума атаки, отгородилась от истерики, бушующей во мне, и сказала себе: «Я могу вылечить Восьмого. Я вылечу его, а Шестая позаботится о Могах. У нас есть миссия и это еще не конец». Я села прямо, мое дыхание пришло в норму и ледяной шар, похоже, образовался между моими лопатками. Он спустился по спине и прошел к пальцам. Его сила отталкивает меня, но мои пальцы остаются лежать на ране Восьмого. Я чувствую, как что-то происходит внутри Восьмого, и мое дыхание участилось. Мое сердце бьется так быстро, что мне кажется, что оно взорвется, и тут Восьмой открывает глаза.

— Сработало! — кричит Элла.

Головокружение прошло сквозь меня. Я шатаюсь, но держусь прямо, пока рана Восьмого затягивается. Я чувствую, как сломанные ребра возвращаются на свое место под моими руками. Через несколько секунд я сложила руки. Я так устала, что еле держу глаза открытыми. Я облегченно вздыхаю, когда Восьмой садится. Он потрогал место, где была рана, пощупал ребра, а потом подбирается ко мне, чтобы взять мою руку.

— Я никогда не чувствовал ничего подобного, — сказал Восьмой, пораженно смотря на меня. — Я не знаю, как отблагодарить тебя.

Я открыла рот, чтобы ответить, но тут появилась Шестая.

У нее была Могадорская пушка в руках. Ее лицо покрыто черным пеплом. Она запыхалась, но все было под контролем.

— Я отогнала их назад, но мне не помешала бы помощь там.

Восьмой шатается на своих ногах.

— Точно.

— Я имела в виду Марину, — сказала Шестая, обозревая сцену и немедленно заметив, что Восьмой не в состоянии помочь кому-нибудь. Я польщена, что она хочет биться вместе со мной, но я знаю, что слишком слаба, чтобы встать.

— Где Крейтон? — оглядываясь, спросила она.

Я так была сосредоточена на лечении Восьмого, что забыла про него. Я оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как он извлекает Ларцы из под завалин. Потом он поднял оба Ларца и начал продвигаться обратно в нашу сторону. Только Шестая собиралась пойти на помощь, прогремел взрыв и все, что осталось от потолка, рухнуло. Гигантские куски заснеженных скал падали в пещеру, сопровождаемые сотнями пуль. Восьмой встал перед Эллой, используя телекинез, чтобы отшвырнуть обломки и выстрелы. Шестая начала стрелять в открывшееся небо из Моговской пушки. Еще один взрыв над нами, и через несколько секунд серебряный корабль, такой же, как я видела в озере, врезался в рушащуюся скалу чуть выше нас. Кровоточащий Могадорский солдат отчаянно пытался вылезти из кабины. Я борюсь со своими ногами, когда он пробивает дыру в лобовом стекле, и прежде чем он смог вылезти, я телекинезом посылаю вверх два булыжника и раздавливаю его между ними. Облако пепла опускается на пол.

Ракета влетела в пещеру, взрывая стену недалеко от Крейтона. Резная панель, которой мы были очарованы некоторое время назад, уничтожена. Взрыв откинул Крейтона, и он отлетел в центр пещеры, приземлившись около голубого камня Лоралита, а сундуки покатились по полу. Он не двигается. Я застыла — все так быстро произошло.

— Папа! — кричит Элла.

Даже несмотря на то, что стены вокруг нас рушатся, мы с Эллой бежим к Крейтону. Она взяла одну из его рук. Я положила свои на его тело и закрыла глаза, пытаясь найти признаки жизни. Я ищу хоть что-нибудь, с чем можно работать, лечить, но ничего не чувствую.

— Спаси его! — кричит Элла на меня, ее маленькое личико искривлено болью. — Марина, пожалуйста, ты сможешь! Ты можешь ему помочь!

— Я стараюсь, — говорю я, но это выходит как рыдание. Он мертв. Ее Чепан умер.

— Просто сконцентрируйся, как с Восьмым! Ты сможешь снова это сделать! — неистовствовала Элла, поглаживая голову Крейтона и лаская его руку.

Краем глаза я вижу Шестую, защищающую нас своей пушкой, стреляющей в небо. Восьмой телепортнулся ко мне. Он наклонился и сказал:

— Ты можешь его вылечить. Давай же, Марина.

Я заплакала. Я не могу этого сделать. Я знаю, уже нечего лечить, но пытаюсь и пытаюсь использовать свое Наследие, умоляя его сработать. Но Крейтон мертв; там ничему взаимодействовать с моими Наследием. Я двигаю руки к его сломанной груди и животу. Я могу чувствовать все его сломанные кости под моими руками. Элла позади меня берется и нажимает на плечи, сильнее надавливая мои руки на Крейтона.

Шестая прекратила стрелять и схватила мою руку. Она посмотрела в мои глаза. Я выдернула свою руку.

Элла упала на свои колени, рыдая. Она подползла к Крейтону и шепчет ему в ухо:

— Дай Марине вылечить тебя. Пожалуйста, не уходи. Пожалуйста, папа!

Она посмотрела на меня, слезы текли по ее щеке. Ее голос зол.

— Ты даже не попыталась, Марина! Почему ты не хочешь попробовать?

Я вытерла слезы со щеки.

— Я пыталась, Элла. Я пыталась, но я ничего не могу сделать. Он уже ушел. Прости.

Я села на корточки, но продолжала держать руки на теле Крейтона.

Ракета врезалась в дальнюю стену, отделяя ее полностью от горы. Мы знаем из нашего восхождения, что за этой стеной пропасть в две тысячи футов. Холодный ветер ворвался внутрь и закружился вокруг нас. Восьмой повернулся к Шестой.

— Дай мне пушку. Я скоро вернусь.

Шестая заколебалась на секунду, прежде чем дать ее ему. Восьмой исчезает, и я смотрю вверх, чтобы увидеть, как он бежит по краю рушащейся скалы, прыгая с места на место, пока камни падают вниз. Даже в полете, он не перестает стрелять. Позже, два серебряных корабля Могов упали в клубах пламени.

Я продолжаю водить руками по Крейтону, но Шестая поставила меня на ноги.

— Хватит. Он ушел.

Я смотрю вниз, его суровое лицо, его густые брови, и вспомнила первый раз, когда я встретила его в кафе в Испании. Я думала, что он мой злейший враг. Но он спас мне жизнь. Я протянула свои руки, чтобы попробовать в последний раз, но Шестая прижала меня сильнее к себе. Я чувствую ее слезы у себя на шее. Ее губы коснулись моих ушей, когда она прошептала:

— Мы больше ничего не можем сделать.

Рыдающая Элла вытянулась и схватила левую руку Крейтона. Она поцеловала ее и прислонила к своей щеке.

— Я люблю тебя, Папа.

— Мне жаль, — говорю я снова.

Она смотрит на меня и пытается заговорить, но не может. Осторожно, она кладет руку Крейтону на грудь и гладит ее еще раз, прежде чем встать. Восьмой телепортируется рядом с нами и возвращает пушку Шестой. Другой сильный порыв морозного ветра дует над нами. Он переворачивает куртку Крейтона другой стороной. МЫ все видим его одновременно — белый конверт во внутреннем кармане его куртки. «ДЛЯ ЭЛЛЫ» написано на внешней стороне.