С Кощеем жить – злодейкой быть - Марина Бастрикова Страница 34

Я взбесилась и задергалась. Попыталась вырвать руки, но не получалось. Смеяться Кощей перестал, глаза его почернели, а на губах играла странная улыбка. Я разозлилась и в этот раз дернула изо всех сил. Он отпустил и приподнялся, внимательно отслеживая каждое мое движение.

– Так трудно сказать, что красивая? – ударила кулаком в его грудь. Зашипела. Ну и твердая. Но злость была сильнее, и я ударила снова. В этот раз раненой рукой. Кощей ее перехватил и аккуратно положил на простынь, держа за запястье. Для этого ему пришлось снова наклониться. В итоге я была прижата к кровати его телом.

– Ну хотя бы, что симпатичная, – жалобно шмыгнула уже, наверно, совершенно огроменным сопливым носом.

Попыталась ударить свободной рукой ему в спину, но вспомнила, как этой же руке было больно бить его в прошлый раз. И просто положила ладонь на его плечи, чувствуя, насколько сильнее каменеет его и так твердое тело. Подняла взгляд, встречаясь с этими бесстыжими и уже полностью черными глазами. Причем такого оттенка еще не видела у него никогда, как будто на меня смотрела сама бездна.

Вздохнула: ничего от него и не добьешься.

– Хоть отпусти тогда, если настолько неприятно смотреть, – прошептала.

Попыталась вылезти из-под его тяжелой туши, которая с каждой секундой, казалось, только сильнее вдавливала меня в кровать. Да куда уж тут вылезти. Кощей издал то ли рык, то ли хрип и прижался своими губами к моему приоткрытому в возмущении рту. Почувствовала, как его горячий язык проник ко мне в рот. Бессмертный отпустил мою раненую руку и вместо этого зарылся в мои волосы, не давая мне и шанса отстраниться или даже дернуться. Вот только отстраняться и не хотелось. Волна жара пронеслась по телу, даря невиданное ранее наслаждение. Огнем вспыхнуло в районе бедер, куда с особенной силой вжалось тело Кощея. Я хотела ответить на ласки, но не привыкшие к подобному руки не могли определиться – обнять, прижаться еще сильнее, погладить или провести по волосам и… просто дернулись.

Все тут же прекратилось. Кощей уже не удерживал и вдавливал, он тут же приподнялся на руках и с беспокойством всматривался в черты моего лица.

Телу стало очень холодно, а в груди пусто. Захотелось немедленно вернуть прикосновение Кощея, губы и жесткость. Подняла руки, коснулась его груди, ощущая рельеф и жар, исходящий от нее. Кощей вспотел, отчего свет подчеркивал вздувшиеся вены на шее и то, как часто-часто дергалась одна из жилок. Он попытался привстать, чтобы мои руки перестали дотягиваться. Я тут же поменяла хватку. Нет, мне нужно еще. Подтянулась и неумело прижалась губами к его губам. Раздался стон. Для меня этот звук показался падением какой-то стены между нами.

Для закрепления эффекта просунула язык между его губ и коснулась его нёба. Когда так он сделал мне – было невероятно, удушающе классно. Я хотела попробовать так же. Но эти вялые мысли выветрились из головы. Потому что Кощей теперь не просто целовал. Он то прижимался с силой, вдавливая бедрами, то отпускал, давая отдышаться и целовал уголки губ, шею. И ниже. От всех ощущений мои руки невольно упали, а мне хотелось его почувствовать. У него там и кубики должны быть. Нашла. Провела по ним пальцами в момент, когда Кощей приподнялся поцеловать меня за ушком. От его стона я кайфанула чуть ли не больше, чем от всех тех ощущений, что нахлынули от его поцелуев.

Огонь разгорелся настолько, что скоро его будет уже невозможно погасить. Но и не хотелось. Мои пальцы достигли единственной одежды, надетой на Кощее. Она казалась лишней в том, что происходило сейчас. Пальцы проникли под штаны.

Кощей отстранился. И не просто отстранился, буквально отскочил. Он как-то перетек в положение «на коленях». Я же осталась лежать на кровати. Одна моя нога была все еще между его ног. Холод комнаты пробежался по разгоряченной коже.

Твою мать, ну что не так?

Поднялась и села напротив него, тяжело дыша и покусывая губы. Не выдержала его внимательного взгляда и снова ударила Кощея кулаком в грудь. И не пожалела руку, смачно так приложила.

Он даже не дернулся и все еще дышал с присвистом. А вот я хрипела погромче любого мопса. И почему-то все это тоже казалось безумно классным. Или классным до безумия. Подобрать слова трудно, особенно когда от тебя вот так отстраняются! Как будто ты недостаточно желанна. Я снова попыталась ударить в грудь Кощея, но он поймал мою руку и стал целовать костяшки пальцев. Руки разжались, и пальцы подверглись такой ласке, что я покраснела уже не только от жара внутри, но и от стыда. Вот почему поцелуй не казался таким постыдным, как это?

Кощей хрипло засмеялся. Слезы брызнули из моих глаз совершенно невольно. Ему смешно от моей неловкости и неопытности? Так и не целовал бы. Я попыталась отползти, но он все еще держал мою руку. И держал крепко. Обида не давала страсти снова разгореться. Зато затапливала нежностью. Он приблизился и целовал глаза, слизывая капли слез, гладил по волосам, проводил ласково за ушком, заправляя прядь. Слезы постепенно высыхали его стараниями. И переставали течь.

Вот так бы сразу.