Королевства, проигранные в карты - Владимир Брайт Страница 33

А впрочем, я опять отвлекся...

Итак, по замыслу вожака это был последний и решающий штурм, на который он кинул всю стаю, не оставив никаких резервов. И если со стратегической точки зрения данное решение было большой глупостью, то с тактической...

Первые несколько тварей были разрублены толстяком в какое-то краткое мгновение, так что я даже не успел заметить, как все произошло, а затем на него навалилось одновременно слишком много собак, и, оказавшись в центре этого визжащего клубка, состоящего из когтей, клыков, голодного безумия и бешеной ярости, он рухнул на землю, как низвергнутый титан, оказавшись погребенным под живым покрывалом, состоящим из этих проклятых псов...

— Билли! — в отчаянии закричал я, будучи не в силах помочь человеку, который за один день успел уже дважды спасти мне жизнь. — Билли, держись, я иду, — прохрипел я, с трудом пытаясь встать на обе ноги.

Однако эта безуспешная попытка ни к чему не привела, потому что была уже скорее агонией, нежели каким-то осмысленным действием. Причем агонией даже не лично моей, а всей нашей команды.

Плюс ко всему четыре собаки, видимо почувствовав, что толстяка на всех не хватит, решили пообедать молодым костлявым телом, не оставив мне даже чисто теоретического шанса отправиться на помощь.

— Напомни, пожалуйста, я вдруг что-то подзабыл. — В эти последние мгновения, отпущенные судьбой, я вновь обратился к внутреннему голосу. — Я не ошибаюсь, в истории про Маугли добрые зверята, кажется, победили, верно?

Одновременно, наверное с испугу воспользовавшись советом Билли, я умудрился довольно удачно махнуть мечом в направлении прыгнувшего на меня пса, так что разрубил его буквально напополам.

Кровь вперемешку с вывалившимися внутренностями сразу же залила меня с ног до головы, не оставив практически ни одного сухого места.

Это было отвратительно. Так вот сразу, без всякой подготовки, подобные натуралистические ужасы.

— Ну, ты же знаешь, эти сказочники вечно что-нибудь напридумывают...

Вторая тварь неожиданно прыгнула сбоку и, ударившись о щит, судорожно сжатый левой рукой, вывела меня из равновесия.

Я рухнул как подкошенный, щит отлетел в сторону, и сразу же еще одна собака прыгнула на меня, придавив к земле и попутно успев разорвать когтистой лапой щеку от уха до шеи. При этом она просто каким-то чудом не задела глаз и не вскрыла горло. К счастью, и на этот раз мне не довелось почувствовать боль — наверное, опять благодаря действию чудотворного наркотика.

Уже во второй раз за каких-то неполных полчаса моя кровь обильно оросила землю этой проклятой арены. Судя по всему, это начинало входить в традицию. Извернувшись, я все же сумел вспороть брюхо зубастой твари мечом, который в отличие от щита, к счастью, остался в недрогнувшей руке [80].

В общем, после такого блестящего начала на моем боевом счету числились уже два трупа «домашних любимцев», или «братьев наших меньших», или «собак — друзей человека», или...

Пес, который сбил меня с ног, наверное, был самым смышленым в своем помете. Потому что, как только я сбросил с себя мертвую собаку, числившуюся в списке убийств под номером два, и попытался приподняться, чтобы оценить ситуацию, он без промедления прыгнул... Но, наученный горьким опытом своих предшественников, оставив в покое горло, вцепился в руку, держащую меч. Видимо, посчитав, что без него я не представляю серьезной опасности.

И вот это было большой ошибкой со стороны хитрого чудовища.

Доспехи, которые напялили на меня в начале представления, не позволили этой твари сразу же перекусить руку, поэтому для начала она повисла на ней мертвой хваткой. И если бы я не был супергероем (благодаря действию стимуляторов), то концовка матча, несомненно, была бы за псом. Но, повторяю, я был настолько силен, что смог поднять руку, в которую вцепилось это чудовище, весившее никак не меньше ста фунтов, и, размахнувшись, изо всех сил ударить пса о барьер арены, так что несчастное создание оказалось между стеной с одной стороны и моей многострадальной рукой — с другой. Раздался неприятный хруст, сопровождаемый жутким предсмертным хрипом, и мои руки обагрились кровью — в прямом смысле этого слова.

— Какая неслыханная жестокость! — с хорошо разыгранным страданием в голосе закричал мой внутренний любитель животных. — Из-за этих натуралистических сцен в широкий прокат критика допустит фильм с жестким возрастным ограничением, что негативно повлияет на кассовые сборы, и в титрах мы уже не сможем с чистой совестью написать, что во время съемок ни одно животное не пострадало. А если об этом узнают активисты из Общества защиты животных, то нас вообще линчуют на месте, — продолжила со своим чудовищным чувством юмора моя не вовремя ожившая шизофрения.

— Если ты не проболтаешься, с моей стороны тоже не будет утечки информации, — успокоил я борца за права животных, лихорадочно соображая, что делать дальше, и одновременно вертя головой во все стороны в поисках новых врагов.

Ждать долго не пришлось, так как через пару секунд я увидел это...

— Какая гадость! — Меня передернуло. Это было настолько отвратительно, что на мгновение я опять вспомнил о своем многострадальнем желудке [81], и именно в этот момент под впечатлением увиденного окончательно решил для себя никогда не заводить дома собаку. Оказывается, пока я, истекая кровью, терял последние силы в отчаянной борьбе с тремя кровожадными псами, четвертый, незаметно подкравшись к спокойно лежащему, наполовину остывшему и потому ничего не подозревающему Компоту, разворошил его укрытие, состоящее из двух щитов, и принялся преспокойно отгрызать руку колдуна.

— Мы теряем, старикана! — истошно закричал внутренний голос.

— А то я сам не вижу, — процедил я сквозь зубы, и так как времени на раздумья особенно не было, то самое умное, что пришло мне в голову, было повторить трюк Билли с эффектными акробатическими прыжками.

Сжавшись как пружина и резко оттолкнувшись здоровой ногой, я прыгнул вперед, держа свой верный клинок в вытянутых руках, собираясь таким экстравагантным образом разделаться с хищной тварью, проткнув ее насквозь. Я летел красиво, с размахом, не переживая и ни о чем не думая, будучи при этом спокоен, как стрела [82].

Но... Габариты собаки были в несколько раз меньше, чем у Шрадха, следовательно, попасть в нее было намного труднее. К тому же не стоит забывать, что реакция у нее была раз в десять быстрее. Поэтому нет ничего удивительного, что хитрое животное, заметив краем глаза, что какой-то идиот летит в его направлении и явно не с миссией доброй воли, для начала просто отпрыгнуло в сторону. Чем и дало мне возможность спокойно пролететь мимо, попутно вспахав животом участок невозделанной почвы.