Полный дом смерти - Владимир Михальчук Страница 33

Это его слегка протрезвило.

– Кому тут, ий-о-х-хо, колдануть? – поинтересовался он у лапы бастарка, удивленно пялившегося на нетрезвого мага.

Чудовище поспешно отдернуло лапу – связываться с колдунами себе дороже. Тем более, что они не всегда размышляют трезво.

– Схватите кто-нибудь этого идиота! – включились динамики. – И направьте его рожу в сторону магической черепахи!

– М-магическая? – пожевал губами волшебник. – Х-х…где?

К нему подбежал один из оборотней и, бережно взяв за плечи, повернул в нужную сторону.

– Ых-хы, и вправду… ч-черепаха! – обрадовался колдун. – Выпить принеси.

Лицо солдата вытянулось, словно рядовой на плацу.

– Я? – спросил оборотень.

– Угу.

– Дайте ему амброзиума кто-нибудь! – завизжали динамики. – Он без вливания даже дождя не наколдует.

Спустя минуту в дрожащих дланях волшебника оказался пузырь какой-то сивухи. Тот сделал пробный глоток, прислушался к ощущениям.

– Сойдет, – констатировал маг.

Небрежно, словно отбрасывая комочек мусора, колдун махнул рукой.

Ничего не произошло. Черепаха продолжала ползти по запыленной пустоши. Сидящие у нее на спине гоблины тыкали в сторону города кукиши и делали другие обидные жесты.

– Сейчас, м-да, – попросил отсрочки маг. – Концентрация маловата.

Он крякнул, выдохнул и единым махом опорожнил бутылку.

– Вот!

На сей раз магия не подвела.

Над пустошью внезапно сгустились тучи. Циклопическое облако невероятно черного цвета снизилось над улепетывающими гоблинами. Черепаха подняла бронированную голову и заревела, точно здороваясь с небосводом.

Небо разорвала ослепительно золотистая молния, и земля содрогнулась от раскатистого грома. Разряд ударил в самый центр черепашьего панциря. Тот лопнул, разлетелся острыми кусками. Варвары, кто не сгорел мгновенно, погибли под обломками. В образовавшуюся воронку упала еще одна молния. Затем еще. И еще одна.

– Ну что там? – осторожно спросили динамики.

– Агрессоры мертвы, – доложил кто-то с улицы. – Но слитки расплавились, глубокоуважаемый хват-полковник.

– Варикур! – понеслось над городком. Так, видимо, звали нетрезвого мага. – До конца столетия просидишь без получки! Гад ты эдакий!

И потом потише, мимо микрофона:

– С нас банкиры заживо шкуру сдерут…

– Еще одно доказательство того, что пить – грешно, – проинформировал я графа.

Но Раваш невозмутимо прихлебывал из своей бутылки. Мне же оставалось только приобнять Натоли и наблюдать за тем, как солдаты выкатывают из воронки здоровенный пятнистый шар.

Драгоценные металлы слились в одну бесполезную кучу.

Поезд стоял на станции еще несколько часов. Меняли разбитые стекла и развороченные двери купе, смывали кровь и выносили трупы.

По моим подсчетам, нам предстояло добраться до Дубльвилля примерно к шести часам первоутрия. Целая ночь в пути – как утомительно.

Впрочем, погостить на родине бель-ал Сепио предстояло не всем.

– Вы граф дел-ар Пиллио? – спросил меня высокий статный оборотень в броне с приваренными погонами хват-лейтенанта.

– Угу, – я отвлекся от созерцания синяков на предплечье под разорванным рукавом и повернулся к нему. – Только графские причиндалы дома забыл.

– В чем дело?

Раваш поднялся с полки и грозно посмотрел на нежданного гостя. Девчонки перестали переговариваться и тоже уставились на офицера. Я незамедлительно заревновал и начал жалеть, что обладаю не таким выдающимся ростом. Успокоило одно: нет более неотразимых оборотней, чем Ходжа Наследи. Этот парень мне не соперник. К тому же поезд вот-вот отправится и оставит служивого на перроне Вопел-Крик.

– Двенадцать минут назад на стационарный мозгомпьютер города пришло сообщение, глубокоуважаемый граф. Послание «лично адресату, конфиденциально».

– Играешь в шпионов? – невинно поинтересовался я у шурина. – Типа, вопрос: у вас продается валибурский интеллект? Ответ: нет, не продается – графу дел-ар Пиллио и самому не хватает. Имеешь секреты, которые нельзя передавать обычным путем?

– Не твое лисье дело! – огрызнулся Раваш и стал собираться.

Мой предлог сопровождать его был яростно отвергнут.

– Но я же твой телохранитель.

– А у меня свои дела, в которые незачем соваться всяким детективам, – парировал граф.

Потому он ушел без сопровождения.

Едва шурин покинул купе, Олиель вдруг вспомнила, что не прочь откушать горячего супа. Такие блюда в поезде не подавали, потому девица отправилась следом за графом. Я смотрел, как Раваш и госпожа бель-ал Сепио шагают под ручку по разгромленному вокзалу, и волновался. Неужели мой дальний родственник понравился девушке, и потому она ушла вместе с ним, а не осталась в обществе чудесного сыщика?

Для утешения у меня оставалась Натоли. Мы мило проворковали все время и подержались за ручки. К сожалению, никаких дополнительных фактов по делу «убийственного» поместья она не рассказала. И больше не поддалась на поцелуй. Но ехать оставалось еще добрых восемь часов, потому я преисполнился уверенности: время еще осталось.

Первое солнце уже давно ретировалось за горизонт. Второе светило упрямо приближалось к далеким горным пикам. Небеса озарились изумрудными тонами, облака окрасились легким налетом апельсинового.

Динамики надрывались героической кантатой с участием симфонического оркестра. Такую музыку я слышал по окончании войны – когда мы вытурили демонов Хаоса с валибурских стен.

По перрону прошел какой-то господин с маленьким саквояжем в руке. Мне очень не понравился его малиновый пиджак, указывающий на принадлежность незнакомца к сословию клерков среднего класса. Ненавижу бумагомарателей.

Минуя наше купе, работник мозгомпьютера и печатной машинки бросил быстрый взгляд на вновь застекленные окна. Мне это не понравилось еще больше. Странный взгляд: настороженный, профессиональный. К запаху гари и магических отходов, напополам с ветрами бастарка, прибавился еще один – душок наемного убийцы. Это могло показаться паранойей, но я никогда не спорил с интуицией. Потому незаметно приспустил окно и проследил за незнакомцем. Тот открыл двери второго купе нашего вагона и громко хлопнул ими за собой.

– Смотрите, наши друзья возвращаются, – Натоли указала на шествующую перроном парочку.

Граф двигался уверенной походкой и был явно чем-то обрадован. Он почти танцевал, отбивая каблуками какой-то нехитрый мотив. Олиель тоже выглядела довольной и несла в руках небольшой сверток, прикрытый клетчатой салфеткой.

– Подозреваю, нам принесли хорошей еды, – возликовала моя спутница.