Румо, или Чудеса в темноте - Вальтер Моэрс Страница 31

— Это музыка мозга, — пояснил Колибриль. — Пение синапсов. Так звучат наши мысли.

— А где это мы? — спросил Смейк. — Какие знания тут хранятся?

— Ну, вам это, наверное, неинтересно. Древняя история. Цамонийская биология.

— Вот как? И про кого тут можно узнать?

— Да про кого угодно! Хотя бы про червякулов. Хотите что-нибудь узнать о червякулах? — усмехнулся Колибриль.

— Нет, благодарю, — ответил Смейк. — О них я и так знаю слишком много.

— Тогда наттиффтоффы. Тропические гномы. Фенгены. Йети. Мумы. Брюквосчеты. Да кто угодно! Есть даже сведения о самых отвратительных существах: вервольфах, нурниях, циклопах, лунных тенях, фрауках.

— Про циклопов мне известно достаточно, — сказал Смейк. — А что за фрауки?

— О, про них — только слухи, никаких научных фактов.

— А лунные тени? Это про них вы сию минуту говорили у костра? Никогда не слышал про этих существ.

— Редкий вид. Неприятные создания. — Голос Колибриля звучал так, будто его пробирал озноб. — Хотите подробнее узнать про лунные тени?

Румо терял терпение. Эти двое по-прежнему стояли почти неподвижно, словно нелепая скульптурная композиция «Чистка ушей». Время от времени Смейк и Колибриль невнятно бормотали что-то себе под нос. Наверное, так разговаривают лунатики.

— Нпртные сздния, — промямлил Колибриль. — Хтить пдрбнь узнть пр лунн тьнь?

Румо не знал и знать не хотел, что это значит. Поспать бы, ведь завтра предстоит долгий поход. Румо подбросил несколько сухих веток в угасавший костер и стал глядеть, как летящие искры сливаются со звездами в ночном небе.

КОМНАТА ЗНАНИЙ

Приняв горизонтальное положение, Смейк завертелся вокруг своей оси, выбрал одно из круглых отверстий и скользнул внутрь. Очутился в прохладной пещере с прозрачными янтарными стенами, пропускавшими свет.

— Вы в комнате знаний. Такие только в мозгах эйдеитов. Мы умеем всю жизнь хранить огромные объемы знаний и при этом ни капельки не расплескать. Идеальный метод.

— Тут докторская диссертация о лунных тенях?

— Диссертация? — рассмеялся Колибриль. — Нет, диссертация заняла бы целое здание. Здесь небольшая речь — я выступал с нею еще студентом, и даже без подготовки. Нужно было рассказать все, что знаешь на заданную тему. Отрывочные энциклопедические сведения, не более.

Удар гонга. Голос Колибриля зазвучал намного моложе.

ЛУННЫЕ ТЕНИ

— Описание лунных теней представляется трудной задачей. Лунные тени бесцветны. Те, кому доводилось видеть этих созданий, описывают их как черный силуэт, похожий на шимпанзе, с короткими задними и длинными передними лапами. Лунные тени не издают ни звуков, ни запахов. Говорят, у них нет лиц. В некоторых уголках Цамонии их зовут леденящими убийцами. Кое-кто из ученых относит лунные тени к семейству вампиров: подобно тому как вампиры пьют кровь, лунные тени подстерегают спящих и сосут у них жизненные силы через уши (как именно они это делают — пока неизвестно). В конце концов жертва леденеет и умирает — отсюда и прозвище. В средние века лунные тени были гораздо многочисленнее, чем в наши дни, они считались настоящим бедствием — именно из-за них стали запирать ставни и придумали решетки против вампиров. Двери и окна для лунных теней — непреодолимое препятствие, поэтому они нападают под открытым небом или проникают сквозь незапертые окна и двери. За несколько столетий ставни и решетки существенно сократили их популяцию. Сегодня они встречаются лишь в лесах и в глухой местности, где путники ночуют под открытым небом. Впрочем, лунные тени принадлежат к наименее изученным формам жизни в Цамонии. Многие ученые сомневаются даже, можно ли их вообще считать формой жизни.

Удар гонга. Развернувшись, Смейк проскользнул в окошко и вновь очутился в тоннеле.

— Батюшки мои! — вскрикнул он. — И эти твари рыщут по лесу, где мы расположились?

— Вы же говорили, ваш спутник — превосходный сторож? — голос Колибриля снова раздавался сверху и звучал старше. — Лунные тени трусливее гиен. Нападают лишь на спящих.

— Ну ладно, — успокоился Смейк. — Румо не соня.

Усевшись на землю и прислонясь к стволу дерева, Румо глядел на странную парочку, едва освещенную отблеском догоравшего костра. Казалось, темнота потоками струится на поляну из леса. Все очертания постепенно тонули в сером сумраке. У Румо больше не было сил подбрасывать дрова в огонь, вот очнутся эти двое (поскорее бы) — пускай займутся.

Румо прислушался и принюхался. Ничего, никаких подозрительных звуков или запахов. Опасности нет. Вольпертингер потянулся, зевнул и устроился поудобнее у дерева. Ему по-прежнему казалось, будто земля уходит из-под ног: Чертовы скалы напоминали о себе, но на сей раз качка убаюкивала. Румо закрыл глаза — всего на мгновение. Он и не думал спать, просто на несколько секунд зажмурился, кругом ведь так тихо. Едва прикрыв глаза, Румо увидел серебряную нить. Какая красота — взгляд не оторвать!

СТРОЙКА

Фольцотан Смейк скользил по пустынным улицам Оцтафана. Геометрические фигуры слева и справа переливались самыми невероятными красками. Именно таким, нарочито искусственным, представлял себе Смейк идеальный город — недоставало лишь одного-двух хороших ресторанчиков.

Постепенно Смейк стал получать удовольствие от полета. И чем больше ему нравилось, тем лучше удавалось управлять движениями. Он понял: теперь все подчинено его желаниям.

Смейку бросилось в глаза огромное здание вдали, от других оно отличалось причудливыми очертаниями. Возвышаясь над всей округой, здание походило на дворец, построенный архитектором, который сошел с ума во время работы. Изогнутые башни, бесформенные пристройки, купола, громоздившиеся один на другом, выступы, эркеры — все это походило, скорее, не на готовое здание, а на грандиозную стройку.

— Вот это да, — изумился Смейк. — Что там?

Сверху послышалось смущенное покашливание Колибриля.

— Тоже хранилище? Выглядит странно.

— Нет, не хранилище.

— А что же?

— Ничего.

— Как это «ничего»?

— Там ничего интересного.

— Но это же самое необыкновенное здание в городе!

— Не хочу говорить о нем.

— Ну же, не томите, доктор, — что это?

— Эээ… диссертация.

— Диссертация? — рассмеялся Смейк. — Ну, вы меня успокоили. Я-то думал, это какая-то ужасная болезнь.

— Диссертация — тоже своего рода болезнь.

— Хочу взглянуть поближе, — крикнул Смейк, направляясь к причудливому сооружению.

— Ни в коем случае! — запротестовал Колибриль. — Работа еще не кончена! Это одна из моих незавершенных диссертаций. Недострой.