Смерти подобна - Яна Мелевич Страница 31

— Нет, нет… — шептала точно в бреду и всхлипывала.

— Доченька… отпусти… — выдохнул Владимир Максимович. Его почти поглотила тьма, лишь губы шевелились. Жуткое зрелище, но от тоски и боли в голосе становилось еще хуже.

— Папа, — зарыдала Инга, а я ощутила, как мерзкие склизкие щупальца коснулись подошвы моих ботинок и отвратительно зашипели, стоило мне ударить по ней.

— Отпусти его! — я дернула Ингу, заставляя посмотреть на себя, и прорычала:

— Хочешь его совсем убить? Не будет никакого «вместе». Вы оба просто погибнете из-за магии Хаоса, которой ты доверилась!

Надо бы повежливее, но времени нет. Дольская прикрыла глаза, словно решаясь, и я почувствовала, как заклятие начало работать. Мы сделали вместе шаг, затем другой, разъединяя их с Владимиром Максимовичем руки. Он остался там, в стене, тьма ринулась к нему, едва кончики их пальцев в последний раз коснулись друг друга.

— Папочка! — выкрикнула Инга, и комнату начало трясти. Магия Шута закончилась, а мне нужно было возвращаться.

— Я верну его, — твердо проговорила я, толкая ее к образовавшемуся проходу в стене. — Беги, быстрее!

Она шагнула туда. Но затем обернулась, будто неуверенная в своих действиях, и спросила:

— Обещаешь? Что поможешь ему?

Ох, почему никто в колледже не говорил, что эта работа такая сложная? И, Вольф Станиславович, чтоб вам икалось с вашим: «Фигня работа, Крис. Ходи себе на кладбище подежурить. Ночь подремала — утром домой».

Ну да, ну да.

— Обещаю, — кивнула я, выходя из подсознания Дольской.

Очнулась я от душераздирающего вопля. Голова кружилась, тошнота подступала к горлу. Звон бубенчиков заставил отшатнуться от рухнувшей на колени, задыхающейся Инги, которая отчаянно кашляла, и цепь на ее шее рассыпалась в прах. Призванный поднялся выше, и его оборванные цепи в беспорядке били по земле, отсвечивая магией. Из последних сил оттолкнула Дольскую, дабы она не попала под удар и, чуть повернув голову, увидела Станку. Двумя руками она удерживала в воздухе карту Таро в перевернутом виде. Шут веселился от души. Пеструю шляпу с одеждой сменил красный полосатый костюм, а сам он ловко подпрыгнул и громко расхохотался, повиснув на цепях. Его магия заставила Призванного взвыть в очередной раз, выпуская мощную ударную волну. Где-то там, за кругом, кто-то закричал от боли.

— Уходи отсюда! — приказала я ошарашенной Инге, которая принялась отползать в сторону.

Магия пыталась через открытый канал добраться хоть до кого-то, дабы восполнить пустующее место. Резко вздохнув, я вонзила лопату в землю, только сейчас ощутив, что все еще держу ее в руке, и, не обращая внимания на головокружение, выдохнула:

— Уби вэнэрунт, эт иби. Нон эрит анима, нон йункцио.

Как только последнее слово вырвалось из моих уст, земля вновь дрогнула. Шут качнулся на цепях, скатившись по ним вниз, и хлопнул в ладоши. Между ними полыхнуло что-то яркое, напоминающее по форме сферу, как только он прогнулся назад, позволяя сфере поглощать себя. Благо Астафенко не понадобилось долго думать, стоило только крикнуть:

— Олег, поджигай!

Магическую цепь нельзя уничтожить нашими силами. Их попросту не хватит, а обладателей Хаоса среди не было. Однако перерождение Шута в сочетании с огнем Астафенко были способны полностью уничтожить оболочку Призванного. Главное, успеть вытащить душу Владимира Максимовича.

Хватаясь за раскаленные звенья и ощущая дикую боль, я сжала зубы, дергая на себя цепь и уже видя, как разъярённое пламя обжигает темную плоть. Призванный отчаянно сопротивлялся, но чем больше он пытался сбросить пламя, тем сильнее оно разгоралось. Душа Дольского, истерзанная темной магией, дернулась внутри пылающего кокона. Я протянула руку, выдыхая сквозь зубы и терпя боль:

— Давайте, хватайтесь.

«Точно дура. И до тридцати не доживешь, малахольная», — прозвучал голос Жнеца в моей голове.

Отстань, мертвяк с косой. Потом будешь философствовать.

«Сколько раз повторять: мы не мертвые!»

Я почти коснулась кончиков пальцев Владимира Максимовича. Видела его взгляд и немного подалась вперед, но все без толку. Магия Хаоса не желала отдавать свою жертву, даже погибая в огне.

— Отпусти, иначе погибнешь, — услышала я тихий шепот. Где-то вдалеке послышался странный вой и отчаянные крики. Гончие? Откуда тут демонические гончие?

— Нихрена! — прорычала я, дернувшись вперед и хватая его наконец за запястье. — Три года молодой беспечной жизни потратила не для того, чтобы сдаться. Умру красивой и даже замужем не побываю!

Потянула ошарашенного Дольского на себя, не давая Хаосу шансов забрать его с собой. Еще один вой, но уже ближе, едва не заставил отпустить руку Владимира Максимовича. Огонь полыхнул ярче и почти прогорел, но не до конца сожжённая темная масса, оставшаяся от оболочки Призванного, попыталась вновь хлестнуть ударить по нам.

— Фас!

Огромная тень гончей накрыла нас в тот момент, когда я рухнула на землю. Душа Владимира Максимовича растаяла, выпущенная обратно на волю и уходя к вновь к Смерти. Разъярённая псина с красными глазами вцепилась в склизкий кусок оболочки, сжавшейся до размера кляксы, и принялась драть ее на части клыками. Никогда не видела этих тварей пустоты воочию. И, судя по толстому металлическому ошейнику с магическими символами, она кому-то принадлежала.

Я повернула голову и наткнулась на темно-синюю форму офицера Особого корпуса жандармов. Взгляд скользнул по серебряным плетёным шнурам с металлическими наконечниками на правом плече. В руке мужчина сжимал магический хлыст, а у его ног сидели еще три демонические гончие, готовые в любой момент броситься на противника. В голове мелькнула мысль, что писать даже никуда не придется. Министерство внутренних дел, Сенат и даже военные уже в курсе, что тут творится.

Позади стояли с антимагическими щитами и оружием наготове рядовые жандармского корпуса, прикрывая наших местных полицейских. Богатырь Ванюша, Евсей, несколько рядовых молодых ребят из оборотней и даже полковник полиции Виталий Сергеевич, нервно прижимающий ко лбу платочек. Но что самое забавное: Василий со всей своей церковной братией, раскрыв рот, смотрит на нас.

— Что тут происходит?! — визжит Пантелей Пантелеевич.

Ответить я не успела. Увидела мелькнувшую душу Владимира Максимовича прежде, чем она исчезла. Гончая радостно завыла, после чего бросилась обратно к своему хозяину. А затем холодный голос офицера жандармов заставил меня вздрогнуть:

— Именем его императорского величества Николая Михайловича Романова, Инга Владимировна Дольская, вы арестованы за использование запрещенной магии и угрозу жизни мирному населению.