Смерти подобна - Яна Мелевич Страница 30

Люди — жуткие эгоисты. Из своих желаний они делают культ, а потом следуют его заповедям, игнорируя других. Женщина влюбилась в мужчину, но он не отвечает взаимностью? Приворот! Любовное зелье! Жена не стена, подвинется. Захотел мужик миллионером стать, нет бы работать. Сейчас. Устроился черным копателем и давай по могилам шастать, припрятанное золото у мертвецов искать. Сделки заключать с некромантами без корочки и лицензии с правом на работу, дабы те души тревожили.

В своем горе каждый ищет утешение. Кто-то уходит в запой, наплевав на семью и детей. Кому-то нужно присесть на чужие уши. А другие прибегают к самому страшному, что можно найти в нашем мире — темной магии. Хаос — инструмент для решения чужих проблем. Вот только после его использования вокруг остаются лишь руины.

Я видела, как тьма разъедала душу Владимира Максимовича изнутри. Черная склизкая масса покрывала его часть его тела, выедала изнутри, пытаясь высосать максимум энергии и поглотить окончательно. А потом перекинуться на Ингу.

— Вас нужно разделить, — мои слова были четкими, точно такими же, как действия. Ладонь легла на слившиеся воедино руки отца и дочери. Тени, что копошились по углам, пытались преодолеть невидимый барьер Шута и добраться до нас, нашептывая дать им возможность коснуться себя.

— Я не могу, — всхлипнула Инга, качая головой так, что соленые брызги попали мне на щеку.

От магии кожу покалывало, но я не обращала на это внимания. Для разделения нужно добровольное согласие обоих, иначе все будет без толку. И я очень надеялась достучаться до этой несчастной сейчас.

— Можешь, — жестко проговорила я, вздрагивая от собственной интонации. — Послушай, Инга. Если ты его не отпустишь, вы оба погибнете.

— Нет! Он обещал, что мы всегда будем вместе! Я подписала договор! — истерично закричала она, судорожно всхлипывая и еще сильнее сливаясь со своим отцом.

— Доченька, отпусти, — пересохшими потрескавшимися губами прошептал Владимир Максимович. Его силы уходили на борьбу с магией Хаоса, которая причиняла ему невыносимую боль.

Я внутренне похолодела. Он? Кто «он»? И что еще за договор Дольская подписала с «ним», способным создать Призванного и привязать его к душе живого человека?

— О ком ты говоришь? — нахмурилась я, чувствуя жар печати с заклятием. Оно пыталось разделить души, но пока все было безуспешно. Инга не отпускала своего отца. — Инга!

Влажные голубые глаза посмотрели на меня. Она скривила губы, утирая слезы еще свободной рукой, и покачала головой.

— Он сказал, что все будет хорошо. Мы с папой вечно будем вместе. Я прочла условия, поставила свою подпись и пролила ради этого кровь. Надо было только позвать папочку. Все. И следовать правилам.

Мне кажется, Инга даже была мысленно не со мной. Будто самой себе рассказывала все произошедшее, а я лишь тихо сходила с ума. Приносить, подписать договор, пролить кровь — это все слишком. В голове не укладывалось, сколько ни пыталась понять и осознать.

У кого в городе столько сил, что он был способен на подобное. И самое важное, для чего нужны души этих несчастных? Они убивали людей вокруг себя, не способные существовать без дополнительной энергии. Физический носитель Призванных попросту разрушался, если не забирал извне чью-то жизненную силу. И подобное творение было куда ужаснее того, что я видела на прошлой неделе.

Черт, черт, черт! А все так забавно начиналось. Ну, стащили мощи, черт с ними. Нашлись бы, в конце концов, чай не мегаполис, обычный мелкий городок, коих по всей империи сотни. Но с этим-то что теперь делать? Я — обычный некромант, а не спасительница мира. У нас в Урюпинске даже ресурсов таких нет. Это все к Министерству Внутренних дел. А они уж с Правительствующим Сенатом пусть разбираются.

«Кристина, я не смогу долго держать Шута».

За всеми этими мыслями я упустила самое важное — время. Мои пять минут почти истекли, и, судя по всему, первой это почувствовала магия Хаоса. Тени принялись подбираться ближе, а комната наполнилась ужасающими и леденящими душу стонами. Они тянулись к нам, поэтому все, что оставалось, это схватить Ингу за плечо и хорошенько встряхнуть.

— Эй! Ты слышишь? Они просто сожрут вас! Тебя и твоего отца. Неужели не видишь, как делаешь ему больно? — рявкнула я, пока по щекам Дольской катились слезы. Она отчаянно замотала головой. Будто не желая слышать меня.