Телохранитель - Уильям Дитц Страница 30

— Ты слишком беспокоишься.

Саша разглядела пустые места и подплыла к ним. Я последовал за ней. По потолку пробежал крошечный ремонтный бот, один из сотен, бродящих по кораблю. Он как будто спешил, и в его крошечных челюстях был зажат винт. Я надеялся, что не случилось ничего серьезного.

Остальные пассажиры — пестрая группа, собранная с пяти или с шести кораблей, — разглядывали нас, пока мы пристегивались в креслах. Нештатные, корпы да парочка зомби — на мой взгляд, ничего необычного. Они смотрели на нас тусклым, ушедшим в себя взглядом и размышляли, что ждет их впереди. И думы эти были невеселые, ведь известно, что даже легкие работы на Марсе — тяжелые, и далеко не все, кто сюда прилетает, доживают до возвращения. Да, толпа не слишком дружелюбная, но и не особенно враждебная, поэтому я заставил себя расслабиться и украдкой взглянул на Сашу.

Девочка выглядела хорошо. Даже удивительно, учитывая все пережитое. Но внешность бывает обманчива. Наблюдать за Сашей стало моим хобби, и теперь показалось, что я вижу напряженные морщинки вокруг ее глаз и бледность, которую не мог скрыть искусственный загар. Оно и понятно: бедняжку похитили корпы, за ней гонялись убийцы, она лишилась глаза, и в довершение всех бед на нее напал сексуальный психопат. И все это несмотря на мою, вынужден сказать, весьма сомнительную защиту.

Странно, но я чувствовал себя ребенком, чьи родители попали в беду. Испуганным, уязвимым и беспомощным ребенком. А ведь это я должен был защищать Сашу, а не наоборот. Мне хотелось поговорить об этом, но я знал, что девочка откажется.

Пол накренился, когда челнок вошел в вираж, потом выровнялся, и мы понеслись вниз, к планете. Я ощутил внутри противную пустоту и стал искать себе занятие. Иллюминаторов не было, но был экран, вставленный в спинку кресла передо мной. Я опустил его. Появился диктор, счастливый и довольный. Ну еще бы, он-то ведь был на Земле. Диктор улыбнулся, сверкнув зубами.

— Привет! Я Том, а как зовут тебя?

Я проигнорировал вопрос, и он перешел с беседы на монолог:

— «Марсокорп» и его филиалы рады приветствовать вас на Марсе. Независимо от того, посещаете вы нас с деловым визитом или проездом, наш персонал приложит все усилия, чтобы сделать ваше пребывание здесь как можно приятнее. А теперь устраивайтесь поудобнее, отдыхайте, а мы расскажем вам о планете.

Саша взглянула на мой экран.

— Что там?

— Так, всякая всячина о Марсе. Хочешь посмотреть?

Зевнув, Саша покачала головой.

— Моя мать тоже платит рекламщикам, чтобы те расхваливали станцию Европы. Все это сплошное вранье.

Девочка закрыла глаза и собралась спать. Пожав плечами, я повернулся к экрану. Там уже появилось цифровое изображение Марса с наложенным на него текстом. Диктор рассказывал, но я с удовольствием обнаружил, что большинство слов могу прочесть сам.

Так я узнал, что диаметр Марса 4200 миль, период обращения вокруг Солнца 687 суток, а каждые сутки длятся 24 часа 37 минут. Красной планетой Марс называют из-за оранжево-красного цвета поверхности, вызванного минералом лимонитом. Атмосфера крайне разреженная и состоит на 95% из углекислого газа, 2,7% — азота, 1,6% — аргона и мизерного количества кислорода, окиси углерода и водяных паров. Так что без скафандра на планете делать нечего. А чтобы вы не скучали, к вашим услугам были невероятные перепады температур, пылевые бури и сравнительно небольшая сила тяжести.

Снимки поверхности исчезли, и снова появился диктор. Он улыбнулся.

— Хотя Марс вовсе не такое дикое и ужасное место, как пытаются уверить вас телекамеры, он имеет захватывающую историю.

Улыбающаяся физиономия пропала, и пошли документальные кадры высадки «Викингов». Я нажал кнопку «быстрый просмотр», дождался, когда кончится рассказ о первом десанте и последующей колонизации, и нажал «показ». Картинка установилась и стала немного нечеткой, когда пошли кадры, снятые любительской камерой. Я сотни раз видел этот фильм на Земле, но он мне так и не надоел.

Толпа рабочих бросилась на корпоративный опорный пункт, пошатнулась под градом дротиков, но устояла и пошла вперед. И вот, когда уже казалось, что они одержат верх, из-за баррикады встал корпус Морской пехоты «Мишимуто» — тот самый, в котором состоял я, — и открыл огонь. У рабочих не осталось никаких шансов. Они плясали под ударами пуль и падали кровавыми грудами. Ужасное зрелище, но оно позволило мне заглянуть в жизнь, о которой я ничего не помнил. И я снова, как много раз подряд, жадно вглядывался в лица. Возможно — только возможно, — что и я был там.

Диктор комментировал происходящее:

— Жестокая и совершенно ненужная война началась с забастовки, устроенной кучкой самозваных «борцов за свободу», которые стремились навязать корпорациям и их акционерам незаконные требования. Утверждая, что представляют рабочих и защищают их интересы, забастовщики начали систематическое разрушение того самого оборудования, которое давало им работу. И тогда корпорации образовали Консорциум, объединили силы, освободили свои владения и прекратили забастовку.

Неплохое окончание войны, которая погубила миллионы жизней, в том числе — мою.

Дальнейшая программа оказалась повеселее. «Марсокорп», рискнув всем, построил огромную, размером с целый город, машину под названием «Роллер 3». Компания гордилась, что их комбайн, хотя и передвигался меньше чем на пятьдесят футов в день, уже поглотил больше тысячи квадратных миль поверхности планеты и переработал их в такое количество слитков, которое могло принести владельцам маленькую прибыль. А учитывая размеры месторождений полезных ископаемых Красной планеты и то, что «Роллер 4» уже почти завершен, не оставалось сомнений, что гораздо большие прибыли — впереди.

Робокамера облетела вокруг машины. Ее размеры потрясли меня. Пять миль в длину, три — в ширину и миллионы тонн веса. Построенный в форме огромного ящика со взлетно-посадочной полосой, солнечными батареями, автокранами и охлаждающими ребрами на крышке, комбайн напоминал жука-навозника, за исключением того, что не поедал отходы, а порождал их.

Несли чудовище огромные гусеницы, каждая в четверть мили шириной. Валуны размером с автобус разлетались под их блестящими металлическими звеньями. Облако тонкой красной пыли окутывало низ машины, когда стальные челюсти выдалбливали тонны камня с поверхности и сбрасывали его на конвейерные ленты, больше смахивающие на шоссе. По ним порода поступала в негерметизированный ад, где люди в костюмах тяжелой зашиты следили за специализированными дроидами.

Но рекламщикам платят не за такие подробности, поэтому картинка сменилась. Теперь показывали безупречно чистый кафетерий, где повар в высоком белом колпаке хвастался качеством своей стряпни. Потеряв интерес, я нажал кнопку, и экран вернулся в спинку кресла.

Слишком разреженная атмосфера не затормозила челнок, и он опустился, как скоростной лифт. Мой желудок ухнул вместе с ним. Странно было садиться на спину огромной машине, которая ни на секунду не прекращала работать. Мощные двигатели и колоссальное количество топлива какое-то время держали нас в воздухе, но окон не было, и зубодробильный тормозной удар, чуть не оторвавший голову, оказался полной неожиданностью. Прокатившись немного, челнок резко остановился.