Шестая жена - Ная Геярова Страница 3

— Что за маскарад? — не выдержала я.

— Милорд! Милорд! — снова пронзительный голос девчонки в чепчике. — Леди Ливьер пришла в себя!

Дамы — раритеты разом расступились. Раздались твердые уверенные шаги. Мне это совсем не понравилось. Я повернула голову. Увидела приближающегося ко мне мужчину.

Превосходный черный костюм, плотно облегающий безукоризненную фигуру. Выгодно расстегнутая первая пуговица белой рубашки. Темные волосы зачесаны назад, и взгляд… Вы когда — нибудь видели грозовое облако в ночном небе? Ко мне приближалось именно оно! Лицо холодное, хмурое, на нем темные, сверкающие неприязнью глаза. Резко очерченные скулы напряжены, губы сжаты в тонкую полосу. Все это вместе не вызывало никаких приятных впечатлений.

— Что за спектакль вы устроили? — наклонился и прошипел он мне на ухо. Схватил за руку и очень болезненно вздернул на ноги.

Я хлопнула глазами. Вот уж терпеть не могу такого неуважения к женщинам! Особенно к себе.

— А вы чего руки распускаете? — попыталась избавиться от его ладони, сжимающей мое запястье.

Хам, именно так я его про себя назвала, даже не оглянулся. Протащил упирающуюся меня между людей и остановился у… алтаря!

А там… Священник! В белой рясе. И взгляд у него тоскливо — назидательный.

Мужчина толкнул меня поближе к падре, уныло державшему в руках Библию.

Я оглянулась.

Я в церкви. Возле алтаря, украшенного белыми цветами. С незнакомым мне человеком в черном костюме. С толпой нарядных людей за спиной.

Автоматически опустила взгляд, осматривая себя. А что можно еще ожидать в такой ситуации? Я чуть не застонала. Я в белом, свадебном платье!

Я выхожу замуж!

Совершенно растерянно начала озираться по сторонам.

Что за глупые шутки? Где там камеры?

— На чем мы остановились? Падре, поторопитесь. Видите, леди не в себе. — Хрипловатый голос мужчины меня насторожил.

«О чем он там говорит?»

— Лорд Элден Севард, — задребезжал голос седого священника. — Согласны ли вы взять леди Делору Ливьер в законные супруги?

— Да! — гаркнул лорд так громко и резко, что я подскочила на месте.

«Что значит да?»

Взглянула в высокородное и надменное лицо. На нем ни капли сомнения или веселья.

«Вы что, все с ума сошли? Ладно называете меня невесть кем, так еще и замуж собрались выдать! Я на такое не подписывалась!»

— Леди Делора Ливьер, — уткнувшись в Библию, продолжал падре. — Согласны ли вы стать законной супругой лорда Элдена Севарда?

— Нет! — рявкнула я на всю святую обитель. И тут же собственным голосом подавилась. Лорд наградил меня таким пронзительно — ледяным взглядом, что я сразу подальше отступила. — Нет, ну честно, у меня и в планах не было. Тем более за незнакомого мужика замуж выходить!

— Что значит незнакомого? — Лорд начал подступать ко мне. Лицо покрылось пятнами, глаза сузились — тучи в них стали темными, и в них опасно засверкали молнии. Я оглянулась назад, прикидывая пути к побегу. Не успела. Ощутила, как мужская рука крепко схватила меня за плечо и дернула. Несостоявшийся супруг прижал к себе невесту так, что у меня, несчастной, ребра затрещали. — Извольте объясниться, леди Дель! — прохрипел на ухо, одновременно посылая удивленным гостям самые очаровательные улыбки. — Леди нездоровится, вся эта свадебная кутерьма… — Он оттягивал меня назад к алтарю.

— Вы с ума сошли! — сопротивлялась я. — Отпустите сейчас же!

— Вы, наверное, забыли, дорогая моя, — свистело у меня в ухе, — что у вас отсюда одна дорога — на эшафот!

У меня подкосились ноги. Я ошарашенно посмотрела в высокомерное лицо лорда.

— Вот и чудно, вижу, доходить начало. И перестаньте ломать комедию!

— Я… — Мой голос сел. — Мне… можно, я… правда… плохо… Подышать свежим воздухом…

Жених посмотрел на меня с недоверием и выдавил очень медленно:

— Вы и правда очень бледны.

Кивнул куда — то в сторону.

— Ноэль, проводите леди Ливьер на улицу. Пусть она подышит воздухом.

Ко мне подбежала девушка в чепчике. Подхватила под локоть и потянула между гостями, награждавшими меня сочувствующими полуулыбками.

Выйдя, вдохнула поглубже. Сердце зашлось в бешеном стуке. Да и было отчего.

Передо мною открылся прекраснейший вид. Каменные дома не выше двух этажей, дикий плющ, обвивающий небольшие резные балкончики, черепичные крыши. За воротами церквушки каменная мостовая. Прямо у входа карета! Самая настоящая, праздничная! Красивая, белая, с четверкой снежных коней и лакеем у дверцы. Явно ожидают молодоженов.

— Девочка моя, Дель! — Дверь за спиной приоткрылась, и из церкви вышел мужчина. Я повернулась к нему. Сухонький, в более дешевой одежде, чем напыщенные гости. Поношенный, но чистый костюм. Белая рубашка, явно хранящаяся для праздников. Седая голова чуть подрагивала от напряжения, в руках фетровая шляпа. Человек нервно теребил ее сморщенными пальцами. — Что случилось? Я вижу, тебе плохо?

Ноэль, посторонилась, спустилась на пару ступенек ниже, не желая мешать нам. Но вся при этом обращаясь в слух.

Я смотрела на старика, не зная, что ответить. Он глядел на меня с такой затаенной любовью и жалостью, что мне стало совсем тяжко. Здесь и гадать не нужно было. Я попала в другой мир, где меня выдают замуж. И пожилой мужчина напротив ни кто иной, как мой отец. Очень любящий меня отец. Он подошел ближе. Я видела, он хотел меня обнять. Не посмел, побоялся испачкать или помять слишком дорогое, купленное, видимо, женихом платье дочери. Я должна была рассказать правду. Кинуться в ноги старику с криком: «Я не ваша дочь!»

Не смогла. У меня защемило сердце.

Собственного отца я не видела, вернее, видела только на оставшихся в семейном альбоме фотографиях. Он бросил нас с мамой в период моего младенчества и создал другую семью, где у него была любимая дочь. С ней, а не со мной, он проводил время, покупал ей игрушки, водил в кино, кормил мороженым и смотрел любя тоже на нее. Я была лишена этого. А в пятнадцать лет лишилась и мамы. Тетушка была добра ко мне настолько, насколько позволяла вечная занятость, кроме меня, у нее еще свои трое детей и муж, вечно валяющийся на диване или пропадающий с мужиками в гараже. Поэтому, едва я окончила школу, как поступила в институт и перебралась в общежитие. Появились подруги, друзья, молодые люди. Но никто и никогда в жизни не смотрел на меня вот с такой, отцовской любовью.

— Папа! — обняла его сама. Лично мне на платье было совершенно наплевать.

— Маленькая моя, — уткнулся он мне в плечо. — Что же поделаешь? Ты же понимаешь… — сказал с надеждой и погладил меня по голове, тут же испуганно отдернув руку. Переживал, как бы прическу не испортить.