Рыжая на откуп - Рин Рууд Страница 3

Мысленно я закричала. Воображаемый визг на секунду меня оглушил.

— Не всегда девственницы чисты, — Хохолок улыбается. — В попку баловалась, рыжая?

Я гляжу на улыбчивого подонка со смесью презрения и злобы. Словами я не могу ему высказать, какой он урод.

— По глазам вижу, что нет, — беззаботно смеется Хохолок, а затем спрашивает. — А своим прелестным ротиком кого-нибудь радовала?

Паук на плече негодяя смотрит на меня восемью блестящими глазками-буковками и потирает передние лапки.

— Да ты настоящее сокровище! — удивленно охает Хохолок и беспечно смахивает слезы с моих щек. — Удивительно, что похотливый олень сдержался. Забавы с пальцами не считаются. Это так, мелочи. Он же должен был проверить товар.

— Кто… ты… такой… — отрывисто хриплю я.

— У меня было множество имен, и все они ненастоящие, — Хохолок пожимает плечами. — Мое имя, данное при рождении, знают только те, с кем меня связывает та или иная сделка.

Паук неожиданно прыгает мне на лице. Парализованная я могу лишь дернуть левым мизинцем. Мохнатое чудище неторопливо заползает мне на макушку, закапывается в волосы и перебирается на загривок.

— Я бы тебе не советовал дергаться. Один укус, и ты испустишь дух, — Хохолок печально вздыхает. — Чуба тебя изучает. Ты же не против?

Паук тем временем забрался под блузку, торопливо и щекотно пробежал между лопаток и юркнул на напряженный живот, чтобы проскочить через солнечное сплетение и вынырнуть из-под ворота на ладонь хозяина. Я готова вот-вот умереть.

— Ну что, Чуба, девочка понравилась? — парень лукаво смотрит на паука. — Согласен, рыжие никогда не выйдут из моды.

Чуба со стрекотом протискивается под рукав куртки, и Хохолок широко улыбается:

— Меня зовут Агатес, — парень закусывает нижнюю губу и усмехается. — Это твои предки явились ко мне и попросили помощи. Правда, тогда я носил другую личину. Старого маразматика с жуткими бородавками на лице. Время такое было. Если ты колдун, то должен быть мерзким и с какими-нибудь увечьями. Я выбрал старость и бородавки.

На секунду ублюдок разжимает тиски чар, и я тихо заявляю, передергивая плечами:

— Я тебе не верю.

— А мне не надо, чтобы ты верила, — Агатес берет меня за руку и касается розового шрама в форме острого символа из нескольких черточек на ладони. — Жребий выбрал тебя, рыжая, и ты теперь во власти колдуна и рогатого божества. Другой вопрос, что мы намерены с тобой делать? Триста лет назад я бы принес тебя в жертву. Или бы сцедил девственной менструальной крови для зелий, но сейчас они бессмысленны. Мир, люди изменились. Поэтому я и мой друг вынуждены жить по новым правилам, прогибаться под настоящие реалии и… Почему ты ее не отымел?!

Агатес оглядывается назад и фыркает:

— Я надеялся на потрахушки сегодня! Объяснись, а то я ни хрена не понял.

— Я в свое время навидался и шлюх, и девственниц, — звучит недовольный мужской голос.

Оглядываюсь. В тени ясеня стоит кудрявый извращенец и скучающе рассматривает в руках мои кружевные трусики. Хочу возмутиться, но меня опять сводит судорога, и я замираю в бессилии.

— Но я знаю того, кто будет рад позабавиться с нашей игрушкой, — Кудряшка опять закидывает разорванные кружева на ветку.

— Например, я! — кривится Агатес.

— Ноа, — Кудряшка презрительно цокает.

Глаза Агатеса вспыхивают злобой, и она сжимает кулаки.

— Прости, мой друг, но, как ты и говорил, мы вынуждены прогибаться под нынешние реалии, — Кудряшка облокачивается о ствол дерева. — Потрахушки с рыжей девственницей — это, конечно, здорово, но я предлагаю наш залог вложить выгодно и с пользой.

— От…пустите… меня… — с мольбой шепчу.

— Не повезло, птичка, — хохочет кудрявый злыдень. — Как бы твоя родословная ни запуталась в веках, но рок все равно привел тебя ко мне.

— К нам, Карнон! Она не только твоя собственность, — скрипит зубами Агатес. — Но и моя. И я лучше скормлю ее Чубе, чем мудаку Ноа.

— Мы нуждаемся в его благосклонности, — шипит ядовитой змеей Кудряшка.

— А я тебе говорил, урод рогатый, — Агатес встает и зло вышагивает к другу. — Говорил, что привязывать себя к одному месту — плохая идея! Но нет! Тебе надоело быть духом, ты хотел стать божеством! И что? Бог чего ты теперь?! Бог городского парка? Бог скверов? И меня втянул в это говнище!

Агатес с возмущениями скрылся в чаще, и Карнон устремился за ним:

— Я же не предполагал, что смертные так расплодятся, — Кудряшка опечаленно разводит руками. — Они всегда обходили мой лес стороной!

Когда возгласы Агатеса стихли, я содрогнулась в приступе паники. Упустим, что на меня глаз положили два безумца, уверовавших, что они — Бог и Колдун. Мало ли, на свете сумасшедших. Важно другое, я чуть не отдалась одному из них на траве у узловатых корней платана. И теперь мои трусики постыдным знаменем висят на ветке.