Жена напоказ - 2 - Елена Счастная Страница 3

— Что значит, дырявой? — возмутился Ренельд. Впрочем, пока неважно. — Я вижу знаки. Только не понимаю…

Он вгляделся ещё внимательнее, пытаясь уловить закономерность, но символы уже становились бледнее. Появлялись всё реже — время уходило. И тут стало ясно: это те самые знаки, из которых состояли ловушки аур. Вот один из тех, что записала Мариэтта! А вот второй — и тоже исчез. Остальные не желали пока упорядочиваться. Уже не теряя времени даром, Ренельд схватил стоящую рядом в держателе ручку, Лабьет подвинул к нему чистый лист — и прежде чем буквы древнемагического языка перестали всплывать перед глазами, он успел записать ещё несколько.

Моргнул — и перед ним уже вновь был обычный договор покупки рубина.

— Ваша светлость? — чуть испуганно пролепетал ювелир. — Вас что-то не устраивает?

— Нет, всё хорошо. Просто вспомнил по службе… — Ренельд быстрым росчерком подписал договор и встал, сворачивая листок с записанными знаками. — Жду изготовления кольца в срок. Приеду лично.

Пьер сам проводил его до двери.

— Мадемуазель будет довольна, — проговорил он напоследок.

Выйдя на улицу, я взглянула на башенные часы: до начала суда над Переттом ещё как раз успею заглянуть к этому — пришлось свериться с запиской Жеаны — Марьену Сортьежу. Магу-заклятийнику. Живёт он как раз недалеко. Может быть, для него это дело покажется вообще незначительным, и он быстро успеет избавить меня от мерзкого заклятия. А то и без него голова кругом.

Но оказалось, что месье Сортьеж уже два дня как уехал в небольшой отпуск вместе с женой и младшей дочерью. О чём мне весьма вежливо сообщил молодой и весьма самодовольный мажордом.

— Проклятье! — тихо выругалась я, спускаясь с крыльца к своему экипажу.

Возвращение умелого заклятийника не планировалось ближайшие пару недель. И если мне не поможет волшебный порошок, прописанный Жеаной, то за это время я просто сойду с ума. Или, что ещё хуже, окажусь в постели месье дознавателя, чтобы хоть как-то облегчить свою жизнь.

Или, напротив, усложнить. С его светлостью всегда всё сложно!

Что ж, возможно, придётся озадачиться поиском и другого специалиста. Вопрос — как? Чтобы он не оказался вдруг знаком с Денизой достаточно близко. Иначе она быстро обо всём прознает — а это последнее, чего бы мне хотелось. Чем меньше “падчерица” знает о моих, пусть даже и временных, слабостях — тем лучше.

Потому я заторопилась в аптеку по совету лекарки. Та, как ни странно, оказалась почти на самой окраине Жардина и выглядела даже слегка жутковато.

Получив рецепт, аптекарь весьма неторопливо прошёлся вдоль полок, то и дело поглядывая в него. Один за другим он выбирал пузырьки с весьма настораживающим содержанием и ставил на высокую, чуть затёртую стойку — передо мной. Но оказалось, что всё это пить не придётся. Закончив сбор нужных ингредиентов, этот молчаливый невысокий мужичок принялся их смешивать.

Я едва не рехнулась в ожидании, когда он взвесит каждый на точных весах, отмеряя крупинку за крупинкой, и наконец ссыплет всё в одну миску. И лишь затем уже через крохотную воронку — в пузатый флакон, за который мне пришлось заплатить весьма удивительную сумму. Не в самом положительном смысле этого слова.

Теперь это снадобье просто обязано мне помочь!

Я вновь села в свой экипаж, и теперь уж направилась к Жардинскому суду: скоро начнётся заседание по делу обвинения Перетта. Вряд ли его будут рассматривать слишком долго. Там даже рассуждать особо не о чем. Тем более, если у защитника моего управляющего уже есть все документы, что доказывали бы его невиновность.

У здания суда, где располагалась и прокуратура, как всегда было людно. Кто-то добивался встречи с прокурорами своих округов, кто-то — рассмотрения интересующего дела. Помимо Перетта, сегодня судить будут ещё и других “нарушителей”. И всех — запятнавших себя неподобающим использовании магии.

Я спустилась с подножки к пыльному крыльцу и огляделась: Ивлина, которую я высадила у Санктура утром, должна быть где-то здесь. Она обещала прийти и поддержать меня. К тому же, из любопытства ей хотелось увидеть управляющего моей винодельней. Хотя вряд ли у Перетта для этого сейчас достаточно подходящий вид.

К счастью, нужный состав для обработки поливочного пруда и почвы вокруг лоз Ивлина уже приготовила. И вчера вечером мы даже успели им воспользоваться: осталось дождаться результата. Теперь же она хотела выяснить какие-то лишь ей ведомые подробности о том, кого она подозревала в причастности к этому скверному случаю.

Но Ивлины пока нигде не было видно. Потому я прошла внутрь: может, она уже успела спрятаться в тени? Пришлось проталкиваться через весьма неприятную прослойку мужчин в серых фраках, что стояли прямо у входа, как будто им больше негде было встать. И дальше — в глубины здания. Амбре тут стояло, надо сказать, нешуточное. Охлаждающие артефакты не помогали — лишь слабые прохладные потоки исходили от стен, куда они были вмонтированы, но воздух от зноя и обилия людей вокруг нагревался гораздо быстрее.

— Мадам д’Амран! — вдруг окликнул меня адвокат Вобер.

Пытаясь протолкнуться ближе, махнул рукой, а затем указал на дверь какого-то бокового кабинета. Я с немалым трудом проскочила туда и, когда мужчина закрыл за нами дверь, присела на отодвинутый для меня стул.

— Добрый день, месье Вобер, — я приготовилась слушать. — Как у вас настрой? Надеюсь, решительный.

Адвокат, присаживаясь за стол напротив меня, отчего-то замялся. Глянул на дверь и наклонился ко мне.

— Те документы… Что мне передавали недавно. По исследованию ауры месье Орма… Я не знаю, как это случилось, мадам и кто мог об этом знать… Но они пропали. Я проверял сегодня утром, положил их в портфель. А сейчас… Они просто исчезли!

Он осёкся, разведя руками. У всегда уверенного в своих силах и умениях адвоката вдруг стал такой растерянный и виноватый вид, что я испытала просто невероятное по своей силе желание просто придушить мерзкого червяка Фабриса. Наверняка его проделки!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он осёкся, разведя руками. У всегда уверенного в своих силах и умениях адвоката вдруг стал такой растерянный и виноватый вид, что я испытала просто невероятное по своей силе желание придушить мерзкого червяка Фабриса. Наверняка его проделки!

— Как исчезли?! — переспросила я. — Вас ограбили? Или подкупили?

Адвокат, похоже, немало обиделся. Выпрямил спину и дёрнул лацканы фрака вниз. Но мне было уже всё равно, насколько велико его негодование. Ведь даже там, где я рассчитывала на долгожданную удачу, её могло не случиться! И ладно я! Но Перетт за что должен страдать?