Медвежий замок - Дмитрий Светлов Страница 29

– А что мне даст Ганза?

– За твоей спиной появится сила. Ты не просто приблудный с мошной золота, а купец под защитой Тевтонского ордена!

– Думаешь, не тронут?

– Во всяком случае, без повода голову не снесут.

– Не уверен, у Ганзы не может быть своего человека в каждом городе.

– Есть, мой дорогой друг по несчастью, и не один. Рыцарские ордена под покровительством папы.

– Ты хочешь сказать, что меня защитит Церковь?

– Вот именно! Сейчас в Европе «темные века», Церковь решает все вопросы, даже королей лишают престола.

– Глупо, я убил человека, положил на алтарь кошель золота и не виновен!

– Молодец! – засмеялся Ахилл. – Сразу все понял! Так что отправляйся в Любек за ганзейской биркой.

– Что еще за бирка?

– Ярлык по-вашему. Я трем ганзейским купцам стекло продал по дешевке, с деньгами получил поручительство на твое имя.

– Тогда надо спешить, в конце ноября на Онеге встанет лед.

– Доберемся до места, соберем тебя – и вперед, для этого и взял ладьи, заодно и прикупишь товар, список тебе подготовим.

– Ты со мной не поедешь?

– Нельзя, Ганза торгует и с Венецией, и с Генуей. В шестнадцатом веке попасть на костер пара пустяков, а сейчас и подавно.

– Придется отправляться на драккарах, они быстроходные, на ладьях точно застрянем.

– Тебе видней.

– Слушай, Ахилл, если вы с Антонио решили перебраться в Испанию, то зачем взялись за строительство замка?

– Не бросать же тебя в чистом поле! Тебе и торговать будет спокойнее.

– В смысле?

– В прямом. Ты нам возишь товар, мы его продаем и собираем для тебя шелк, парчу, серебро. Быстро озолотимся.

– Ты не хочешь на сто лет раньше открыть Америку?

– А что! – встрепенулся Ахилл. – Дельное предложение, титул герцога обеспечен.

– Только без пушек и ружей нам аборигенов не одолеть.

Норманн закрыл глаза и прислонился к борту, за которым приятными переливами журчала вода. Как все просто! Его снова хотят использовать втемную. Дают замок и стартовый капитал в надежде, что он с благодарностью будет всю жизнь на них ишачить. Нет, господа, так не пойдет! Сейчас силой обстоятельств они в одной лодке, а дальше как хотите – или вместе, или порознь. Вроде в шестнадцатом веке огнестрельное оружие мало чем отличалось от первых образцов четырнадцатого века. Сделают, если захотят, и в Америку он их отправит, а сам останется здесь, дома, на своей родной земле.

Подпорожье встретило настоящим табором ожидающих переселенцев, стадом коз, табуном лошадей и десятком коров. Лодки собрались в Ивинском затоне, где на лугу в загонах мирно хрюкали свиньи и задиристо хлопали крыльями петухи. Норманн мысленно охнул – где на всю эту ораву набрать еды?! Ладно, свиньи, козы и куры проживут на рыбной диете. А лошади с коровами? До первой травы ветками кормить? Передохнут! Чуть ли не в панике бросился осматривать лодки – вот закупленные стожки теребленого льна, а дальше только бочки и бочки.

– Ты чем собираешься животину и людей кормить! – Норманн ястребом набросился на Ахилла. – Скот до весны не доживет!

– Ты чего расшумелся! Сено купцы давно на место завезли, а в октябре привезут капусту, морковь, свеклу и репу.

– А соль? Капусту квасить надо, как же без соли?

– Соль в лодке, а вашу квашеную капусту привезут в октябре.

– Почему это «вашу» капусту? – удивился юноша.

– Я эту гадость попробовал, тьфу. Как вы ее едите?

– И тебе советую есть, там витаминов поболее, чем в лимоне.

– Не хочу, пахнет неприятно.

– Твое дело. А зерно? Достаточно купил? Овес для лошадей, жмых для коров и свиней.

– Отстань! Иди к Выгу, у него списки всех товаров.

– Зачем лошадей так много купил? Здесь гранит, пахотных земель нет.

– Огороды по реке, чуть выше селений, ты туда еще не ходил. А лошади нужны для другой цели, увидишь зимой.

Закупленных товаров оказалось очень много. Зерно в бочках – пересыпал, вот тебе и тара под засол грибов или замачивания клюквы. Сезон только начинается, до морозов соберут много, этих даров природы в здешних краях бери – не хочу. Тем не менее Норманн остался недоволен, в первую очередь количеством зерна. Простая арифметика показала явный расчет на себя и узкий круг приближенных, даже дружина получит недостаточно хлеба, не говоря о мастеровых и крестьянах. Это не дело, будь ты хозяин, командир или барин, а жизнь твоя зависит от простого человека. Неравенство было, есть и будет, коньяка и сладких вин на всех не хватит. Но имея денежный достаток, неразумно изначально сажать людей на голодный паек. Свой сытный стол ни от кого не скроешь, живи хоть в высоком замке за семью запорами. Пренебрежение обязательно аукнется, даже битая собака может неожиданно цапнуть.

Норманн не забыл нападения на свой караван и не собирался оставлять подобные действия безнаказанными. Пока флот готовился к последнему переходу, он переговорил с Дидыком.

– В тридцати километрах на север у берега найдешь большое поселение. Берем всех и увозим к себе.

– Хочешь на прощание пограбить новгородцев? Не боязно получить сдачи?

– Там живет весь, они сами по себе, к тому же разбойники. Меня ограбить хотели.

– Это другое дело, ты вправе ответить. На кого коней оставить?

– Отправляйтесь верхом, вдоль берега лес редкий. Как увидишь наши паруса, сразу иди в атаку.

– Ты же сказал, что большое селение. Нас меньше сорока. Не сдержим бегущих, а то и получим от их воинов.

– Мужчин осталось мало. На нас напало шесть десятков, кого побили, кого продали немцам. Никто не ушел.

– Ты же с бабами и Выгом был или они веслами бились? – Дидык озадаченно посмотрел на Норманна.

– Нет, топорами. Я их издали стрелами валил.

– Слышал разговор, хвалили твое умение стрелы метать. Научишь?

– А то! И научу, и луки дам. Дружина должна нагонять страх на врага.

Дидык без промедления увел своих воинов, а караван собирался через пень-колоду. Как не спешили, но раньше полудня выйти в озеро не удалось. То курица из клетки вырвется, то чей-то ребенок со слезами на опушке появится, то лодка отойдет от берега без кормчего. Норманн зверел и матерился на зависть дружинникам, порой заставляя краснеть девиц и молодух. Селение увидели в вечерних лучах солнца. Памятуя о неразберихе с отходом из Ивинского затона, лодки вместе с итальянцами и Выгом пустили прямиком к строящемуся замку. Себе оставил драккар и ладьи в расчете на дополнительные плавсредства, кои неизбежно должны быть в пиратском поселении. На берег вышли под стенания женщин, плачь детей и хмурые взгляды связанных мужчин.