Тюрьма для Господа Бога - Илья Те Страница 29
Тюрьма для Господа Бога - Илья Те читать онлайн бесплатно
Гор выдержал небольшкую паузу – Сабин внимательно слушал.
– Если же верх одержу я, – продолжал Гордиан, – то отправьте меня в Дуэльную школу, и я смогу зарабатывать для поместья деньги, которые можно потратить на возмещение причиненного мной ущерба. Это логично и обоснованно экономически. Габелары должны понять, особенно если перед этим дать им выпустить пар, предоставив возможность пришить меня в честном бою. Я – раб, сэр, имущество господина. Целесообразно ли уничтожать имущество, если оно способно принести прибыль? Тем более после тех убытков, что мы, сударь, уже понесли?
Сабин хлопнул глазами пару раз, затем прищурился, и на его пухлых щеках затрепетала, колыхаясь как парус на ветру, широкая усмешка торговца, раскусившего хитрый ход партнера.
– Вот лиса, – хохотнул он. – Если устроить бой на мечах, ты просто напорешься на клинок, чтобы избежать пыток.
Гор пожал плечами.
– Давайте устроим бой без оружия. Я не смогу умереть раньше, чем вы захотите этого. Кто первый свалится от удара рукой или сваленный борцовским захватом, тот и проиграл.
Сабин помотал головой, прикидывая что-то в уме и мерзко улыбаясь.
– Ладно, идет, – сказал он наконец, когда Гордиан уже разуверился в собственной удаче. – Продлим твою агонию еще немного. У нас на самом деле мало развлечений, а габеларам стоит преподать урок. А то действительно – безбородые юнцы режут их кухонными ножами. Куда это годится?
К очередному удивлению Гордиана, календарь нового мира не отличался от принятого во вселенных Нуля. Год по-прежнему делился на четыре основных сезона и двенадцать месяцев.
Названия месяцев были те же:
«Mesori», «Tot» и «Pаfir» – были зимними месяцами; «Atir», «Hoyak» и «Tabis» – месяцами весны; «Mehir», «Famenot», «Farmutin» – солнечными месяцами лета; и, наконец, «Pahon», «Painet», «Apifis» – плачущей дождями осени.
Всю эту «бесценную» информацию Гор почерпнул из беседы с маленьким плешивым рабом, приносившим ему пищу в карцер. Да, с месяцами все было нормально, но вот с годами…
Сейчас шел четыре тысячи триста восьмидесятый год эпохи Хеба Хорнатора! Услышав это, Гордиан стал медленнее жевать, чтобы не подавиться. Всю прошлую неделю, проведенную им на кухне, он итак забивал в голову невероятное количество информации – имена и график дежурств габеларов, внутреннее устройство и географию шато, особенности взаимоотношений между сервами, искусство вынесения помоев с кухни, наконец. Его интересовало время в часах и дни недели, но сейчас он узнал дату!
Если ему не заклинило мозг, то когда он покинул Каталаун, на дворе стоял год 1080-й. Элементарный арифметический расчет приводил к выводу: с момента неудачного Хеб-седа прошло ровно три тысячи триста лет! Довольно красивая разница, не говоря о том, что очень большая. Совпадение?
Гор выплюнул камень, попавший ему в рот вместе с пригоршней риса (ввиду отсутствия ложки он ел руками), и скептически хмыкнул – к дьяволу совпадения, такого не бывает!
Либо он где-то болтался все эти годы без сознания, либо время в этом чудесном новом мире течет как-то иначе. Но ведь не настолько!
Он отставил в сторону пустую миску и встал. Места в каменном мешке было мало, но это не влияло на его режим: ему необходимо было тренироваться.
Держась за скользкие стены, Гордиан Рэкс медленно опустился в продольный шпагат.
Демиург и его враг танцевали на песке. Песок был теплым, поскольку стоял уже полдень и солнышко припекало. Они кружили в центре обширного двора (специального ристалища здесь не было), и вокруг стояли плотным кругом провилики и габелары, канцеляристы и прислуга – практически все обитатели коттеджного поселка, этого сердца Лавзейского поместья. Сливки местного общества.
Сам вилик Сабин восседал в могучем кресле на самом козырном месте двора – в беседке под навесом. Его обмахивал опахалом специальный серв, а рядом стяла пара особо приближенных провиликов. Один из них сопровождал Гора из тюрьмы и, насколько знал Гордиан из опыта последнего дня, звали его Критий.
Критий не одобрял идею поединка беглого раба с выборными бойцами из охраны, но вилик Сабин загорелся этим мероприятием чрезвычайно – ему на самом деле было скучно, а тренировочные бои, которые проводились соседней Дуэльной школой, велись деревянным оружием и до первого укола.
Настоящие поединки, где лучшие поединщики одной школы будут состязаться с выпускниками другой и кровь сервов-гладиаторов польется рекой, должны начаться не ранее чем через два месяца на Малых играх, или авеналиях.
А Большие игры, называемые также королевскими авеналиями, вообще состоятся только зимой на празднике Солнцезатмения. До них – почти год без малого. Долго. Калечить во время тренировок собственное имущество до начала региональных соревнований было не принято. Так что Сабина ожидала скука.
Беглый же раб в любом случае подлежал казни, так что можно было смело жертвовать им ради развлечения. Габелары вообще вызвались на призыв Сабина добровольно, а значит, если и пострадают, то всю вину за собственные синяки и ушибы берут на себя.
В разговоре с Гором Сабин слукавил. В целом охранникам было глубоко безразлично убийство сервом при побеге старшины Гаврина и двух сослуживцев. Некая корпоративная этика требовала от них солидарности, и они, конечно, потребовали от Сабина возмездия по отношению к убийце товарищей. Но это не являлось каким-то глубинным чувством. Сервы низко ценились в рабовладельческом обществе и часто умирали. Особенно часто – в соседней Дуэльной школе, где чемпионы и любимцы поместья сменялись с четкой регулярностью каждые три-пять лет. Гибель товарищей по ошейнику не могла не делать рабов черствыми к явлениям Госпожи Смерти, и они воспринимали совершенное Гордианом философски. Кроме того, присутствовал даже восторг: что за молодчина этот недоношенный головорез! Без нормального оружия свалить четверых, трое из которых имели и оружие, и хорошую подготовку – это чего-то да стоит!
Вот кто действительно лелеял лютую ненависть к Гордиану, так это старшины габеларских рот. Попытка побега сильно пошатнула дисциплину в рядах, а Гаврин считался, извините за каламбур, «старшим из старшин» и в глазах прочих являлся олицетворением того, каким должен быть настоящий вертухай.
Сильным. Умным. Жестоким.
Да, подумал Сабин, смерть мастера-старшины, безусловно, пошатнет дисциплинарные устои и чревата большим количеством работы для глав габеларских полусотен, так сказать, по восстановлению статуса. Неудивительно, что именно старшины более всего наседали на тучного вилика с требованиями о публичном и изощренно-жестоком наказании для пойманного беглеца.
Рядом с креслом Сабина, справа от него, стоял совершенно незнакомый Гордиану мужчина. Невысокого роста, с могучими плечами и уже в возрасте, он держался очень независимо и ничуть не лебезил перед Сабином, чем разительно отличался от остальных стоящих в группе людей. Один из сервов даже предложил ему кресло, такое же как у вилика, но пожилой крепыш отказался, властно поведя рукой. Грешным делом Гор подумал, что это Рэй Брегорт, но затем отмел эту идею, поскольку сидеть в присутствии самого лорда Сабин, конечно, не стал бы.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии