Исцелённое сердце - Властелина Богатова Страница 28

— Помоги мне найти её, — попросил он, качнувшись вперёд.

— Ты слишком молод, но уже увяз во тьме и наделал много ошибок. Ты сейчас на перепутье. Ты можешь катиться вниз, в яму, но ещё есть возможность устоять и не упасть. Боги гневаются на тебя и внимательно следят за тобой. Совершишь ещё одну ошибку, тогда твоя жизнь будет не подвластна тебе на долгие годы. Ты плетёшь себе злую судьбу, и она будет вынуждать тебя пройти испытание, — сказал он нравоучительно долгую речь, от которой княжичу стало тошно.

— Что же зазорного в том, что я хочу попросить прощения за содеянное и исправиться?

— Нет ничего зазорного. Но не думаю, что ей нужны твои извинения, у неё сейчас новая жизнь. Зачем тревожить напрасно?

— Значит, ты не скажешь мне?

Наволод оглядел его долгим взглядом.

— Я уже сказал, чем могу тебе помочь, но решать тебе. Если надумаешь, двери мои открыты, приходи. Душу всегда можно исцелить, если будет желание.

Пребран от глубокой досады плотно сжал губы, сделал шаг назад, потом ещё. Волхв провожал его задумчивым взглядом, но не пытался остановить — он всё сказал. Резко развернувшись, княжич покинул избу. Похоже, все против него и даже Боги. Он сузил глаза от нахлынувшего отчаяния и досады, за влажной пеленой не различая дороги, поплёлся прочь.

Спустился вниз по кряжу.

— Пребран! — услышал он позади себя.

Ну сколько можно! Радмила бежала за ним. Ветер сбивал её с бега, и, запыхавшись, она настигла брата.

— Куда ты собрался? Что Наволод сказал?

— Ничего, — процедил он сквозь зубы.

— Как ничего? Он же обещал тебе помочь.

— Отвяжись от меня, а! — ответил он резко, так грозно глянув на сестру, что та от внезапности отпрянула.

— Останься, — только лишь попросила она.

Пребран сжал зубы и стиснул кулаки так, что кости заломило.

— Близкие не желают помочь, что говорить о старике, — Пребран ощущал себя уязвлённым, обманутым и оплёванным.

— Что ты говоришь? Я правда не знаю, куда отправилась она. Знаю, что далеко, в сторону реки Денницы. Не ходи один, прошу тебя. Дороги нынче опасные, не доберёшься.

Пребран даже вытянулся от услышанного. Денница? Далеко, это верно. Пол месяца пути, а у него ни лошади, ни еды. Ну и пусть. Уж лучше сгинуть по пути, чем остаться тут и ждать, когда примчится отец.

— Иди к мужу. Я могу позаботиться о себе сам, не маленький, — буркнул он и, отступив, зашагал в сторону бурлящего жизнью посада, чувствуя спиной онемевшую от отчаяния и страха Радмилу.

Пребран, оторвав взгляд от земли и подняв глаза к небу, на ходу с тоской посмотрел на затянувшийся облаками небосклон. Никак дождь будет? Так некстати, ведь ещё днём солнце ослепительно сияло, а теперь и окоём почернел, и на город медленно надвигаются грозовые тучи, заслоняя кровавый закат. Очередной порыв ветра разметал волосы, забив дыхание пылью. Охваченный дурным предчувствием, он не остановился и продолжил свой путь, так и не обернувшись на сестрицу. Пребран упрямо шёл по дороге, не обращая внимания на встречающихся по пути людей, повозки, на перебранку мужиков, не смогших разъехаться телегами, не заметил, как лаяли на него из-за плетней цепные псы. Ему нужно добраться до Денницы. Он отыщет Зариславу, и пусть отец что хочет делает, а травница станет его невестой и женой, такова его воля.

Княжич углубился в посад. Там, на торжке, он приобрёл себе кобылу с упряжью и седлом. Косматый мужик, пропитанный прогоркшим маслянистым запахом, увидев знатно одетого молодца с мечом кованым, да распознав по лицу отчаяние, содрал с Пребрана втридорога. В итоге продал ему старую нерасторопную клячу, но других уже и не было, к вечеру народ расходился, да и надвигающиеся тучи не сулили хорошего куша. Хорошо, что успел купить в местном лотке вяленого мяса и свежего хлеба. Хоть еда здесь оказалась съедобная и пахла вкусно.

Водрузившись в седло, Пребран пустил лошадь по успевший опустеть дороге. Погружаясь в тишину луга, уходя прочь от Доловска, он и не заметил, как посад остался позади.

«Денница — река не малая, в какой части искать Зариславу?» — всё думал княжич. Однако хотя бы знал, в какую сторону теперь идти. Добраться бы, а там сыщет травницу. Вот только сколько времени утечёт? От мыслей об этом его охватывала паника. Да и еды не так много, и лошадь дотянет ли, не свалиться ли по пути?

Ночь застала его уже скоро, но Пребран не стал останавливаться на ночлег, в темноте выискивая тропки, забирая на север. Только бы не попасться татям, уж они то заберут то, что есть, и кобылой старой не побрезгуют, и едой да одеждой добротной, да оружием, сотворённым умелым кудесником, и хорошо если живым его оставят, а потому княжич таился, объезжая главные торговые пути, стараясь придерживаться лесного полога. Боги уберегли, и за ночь ему не попалась ни одна живая душа, и дождь минул стороной. На заре он сделал привал у ручья, умывшись и поев купленной на торжке снеди. Пустив лошадь щипать ковыль, сам пошёл по берегу, думая о сказанном Наволодом. Тот предлагал ему остаться у него. Неужели в свои помощники решил заделать? Всё о сорока днях говорил. Что за это время может измениться? Забудет? Одумается? Что? Но на это не имел Пребран сил, зная о том, что она с Марибором. Знать, всё-таки решила остаться с ним. Зачем им понадобилось уезжать так далеко? Данияр теперь полноправный правитель Волдара, и Марибору теперь там не место, наверное, и решил уйти, сманив за собой Зариславу, что б его! Пребран укорял себя за то, что уехал в тот день, когда нужно было настоять на своём. Сбивая со злости комья земли, поплёлся обратно к месту становища, да невольно ноги подкосились, и он опустился на колени, не сразу понял, что его свело судорогой, бессильно упал навзничь в траву. Голова немыслимо закружилась, и на смену злости пришла боль, нестерпимая жгучая боль, нещадно закручивая мышцы в узлы до потери дыхания. Он застонал и сквозь собственные вопли и застилающую ум боль расслышал ржание коней и глухой топот копыт. Пребран повернулся на бок, силясь подняться, взялся за рукоять меча, но не тут-то было, чей-то сапог врезался в правый бок, заставив его рухнуть обратно и скорчиться в муке.

— Оставь его, Оскаба, — услышал он через толщу багряного тумана женский голос.

Разлепив мокрые ресницы, сквозь пелену влаги он увидел мелькавшие над ним тени. Услышал, как его лошадь испуганно вскидывается, храпит, рвёт узду. Зрение прояснилось, и он увидел, что над ним сгрудились тёмные головы. В сознании мелькнуло, что это конец.

Тяжёлые ледяные капли, упавшие с туч, разбились о воспалённые губы и веки. Пребран вздрогнул, но, не в силах шевелиться, просто взирал на синее брюхо неба, перетерпливая невыносимую ломоту. Каждая пядь его тела ощущала боль, и терпеть уже не было сил.

Степняки внезапно расступились, и над ним склонилась женщина. Молодая с длинными русыми волосами, не похожая на чужачку, народа здешнего, и в отголосках его утихающего сознания забилась мысль, что её он где-то видел.