Моя мама - боевой лекарь - Лира Алая Страница 28

Я лежала в постели, но сна не было ни в одном глазу — обдумывала сказанное Итаном. И немного злилась. Несмотря на то, что я родная мама Кая, мне придется постараться, чтобы приют прекратил опекать моего сына и постоянно вызывать к себе, например, для проверки знаний или психологических тестов. Мне нужно будет не только обеспечить наши насущные потребности, вроде жилища, волшебного счета, но и даже пройти несколько собеседований со специальными людьми, которые подтвердили бы мою благонадежность. Итан сам прошел такое собеседование, потому обещал подсказать и помочь со всеми формальностями.

Было столько сложностей, что у меня даже мелькнула мысль оставить Кая под опекой Итана на некоторое время, пока я не обживусь, но так как Итан не был кровным родственником, в отличие от меня, то полностью снять опеку приюта было невозможно до совершеннолетия Кая. Поэтому я отбросила подобную мысль.

С обучением и сдачей всяких экзаменов, кстати, проблем не было. В любой книжной лавке можно было купить свитки и книги для обучения. А для проверки знаний или уточнения непонятных моментов в каждом городе были фамильяры-учителя. Небольшая сумма — и они легко примут экзамен, сразу же отправив сведения о прохождении куда надо.

И этот бесполезный приют не нужен! Ладно, он не был бесполезным для детишек, у которых не было родителей. Но у Кая есть я — родная мама! Разумом я понимала, что такая забота о детях правильная, но ощущения были самые негативные. Какой-то приют, из-за которого мой сын едва не погиб, будет меня проверять?! Что за шутка!

Я ворочалась, не в силах успокоиться. Хотелось прямо сейчас встать и побежать покупать дом, зарабатывать деньги и все-все остальное, чтобы побыстрее начать спокойную жизнь.

— Мам, — неожиданно заговорил Кай хрипловатым со сна голосом. — Все в порядке?

— Я тебя разбудила? Извини, милый. Все в порядке, спи дальше, — попросила я.

— Мам, мне грустно, — сказал Кай. — Мне, как и тебе, грустно, когда ты врешь.

На сердце сразу защемило от болезненных и теплых воспоминаний. Когда Каю было семь лет, он соврал, что принял лекарства, а сам спрятал их в своем пенале. Вот только совершенно случайно опрокинул пенал, откуда таблетки и высыпались. Тогда я не стала его ругать, но сказала, что мне очень грустно, когда Кай мне врет, а потому я буду плакать. Кай ужасно не любил, когда я расстраивалась, поэтому старался больше не врать. А вот сейчас мне вернули мои же слова.

— Извини, — ответила я, а после честно созналась: — Я хочу сделать все необходимое, чтобы тебе не нужно было посещать приют. Тебе ведь там не нравится?

В комнате повисла тишина, но я была уверена, что Кай не соврет мне. Особенно после того, как сам же упрекнул меня.

— Не нравится, — ответил Кай. — Я бы предпочел туда вообще не ходить. И дело не в учебе. Ты же сама знаешь, что учиться мне нравилось всегда.

В плане учебы Кай был идеальным ребенком — он легко все усваивал, обучался всему сам, а его домашние задания всегда были выполнены без проволочек и ошибок. А еще он не любил доставлять кому бы то ни было проблемы. То, что он обратился с просьбой к Итану забрать из приюта, говорило о двух вещах: Итан стал ему близким человеком, а с приютом было что-то не так.

— Тогда почему тебе не нравится этот приют? — спросила я, решив воспользоваться моментом.

— Потому что он странный, — вздохнул Кай. — Понимаешь, мам, у меня нет каких-то объективных причин, нет доказательств, нет ничего такого. Но… В общем, помнишь, я говорил, что вместе со мной границу посещали и другие ученики?

Я кивнула автоматически, а потом поняла, что Кай не может меня видеть, и сказала:

— Да, помню.

— После возвращения они стали… странными, — сказал Кай. — Это меня напугало, в какой-то момент мне показалось, что если я останусь в приюте, то тоже стану таким же странным.

Я нахмурилась. Ничего удивительного в том, что дети стали вести себя необычно после такого потрясения, не было. Даже если бы меня — взрослую, сильную и самодостаточную женщину — привели куда-то, где легко можно умереть, то без помощи хорошего психолога я бы потом не обошлась. Что уж говорить о детях! В этом плане я радовалась, что Каю повезло встретить Итана и мой сын быстро выбрался из этого опасного места, отделавшись легким испугом.

Но переубеждать Кая я не стала. В конце концов, он ребенок, поэтому странное поведение детей, которые наверняка страдали от посттравматического расстройства, могло его напугать.

— Мам, ты ведь мне не веришь? — вдруг сказал Кай. — Скажешь, что это все мое воображение и моя глупость?

— Почему я тебе не верю? — удивилась я.

— Когда я об этом пытался поговорить, то все взрослые от меня отмахивались, говорили, что мне чудится. Но я видел, что что-то не так. И дело вовсе не в тех ужасных событиях, понимаешь? Они выглядели так странно, словно кто-то извлек из них практически все эмоции…