Возвышение Криспа - Гарри Тертлдав Страница 27

Дом у Яковизия был большой, хотя снаружи особого впечатления не производил. Лишь несколько окон прорезали длинный белоснежный фасад, выходивший на улицу. Они были такие узкие, что ни один воришка не мог в них пролезть, даже самый мелкий и юркий.

Второй этаж выступал над первым на три-четыре фута. Летом это давало тень; сейчас, когда снова полил дождь, навес не дал Криспу с Пирром вымокнуть еще больше, пока игумен, взявшись за конскую подкову, служившую дверным молотком, стучал в массивную дверь дома.

Слуга открыл небольшую решеточку посередине двери и вгляделся в пришедших.

— Игумен Пирр! — сказал он. Крисп услышал, как открывается засов. Через минуту дверь распахнулась. — Входите, святой отец, и ваш друг пускай тоже заходит.

Прямо за дверью лежал соломенный коврик. Пирр остановился и, прежде чем пройти в приемную залу, вытер грязные сандалии.

Восхищаясь смекалкой того, кто придумал такую полезную вещь, Крисп последовал примеру настоятеля.

— Вы завтракали, святой отец? — поинтересовался слуга.

— В монастырской трапезной, — ответил Пирр. — Я-то сыт, но вот Крисп, наверное, не отказался бы от добавки. В принципе, именно из-за него я и пришел навестить твоего хозяина.

— Понятно. Вы говорите, его зовут Крисп? Отлично. Подождите здесь, пожалуйста. Я пришлю ему что-нибудь с кухни и немедленно извещу Яковизия.

— Спасибо, — сказал Пирр.

Крисп не сказал ничего. Он глазел по сторонам, весь отдавшись этому занятию. «Здесь» — то есть в приемной зале Яковизия было такое великолепие, какого Криспу в жизни видеть не приходилось. Мозаика на полу изображала сцену охоты со всадниками, пронзающими копьями вепря. Вообще-то мозаику Крисп уже однажды видел — на куполе храма Фоса в Имбросе. Но даже в самых дерзких мечтах он и представить себе не мог, чтобы у кого-то, кроме разве Автократора, имелась мозаика в собственном доме.

Приемная зала выходила во внутренний двор, показавшийся Криспу размером с деревенскую площадь, которую он так недавно покинул.

Посреди двора стояла лошадь, застывшая на скаку. Крисп не сразу сообразил, что это статуя. Вокруг нее узором разбегались живые изгороди и клумбы, хотя лепестки с цветов большей частью уже пооблетели. Мраморный фонтан прямо напротив приемной так радостно плескал водой, точно дождя вообще еще не изобрели.

— Угощайтесь, господин! — Созерцание так захватило Криспа, что молодому человеку, стоявшему рядом, пришлось повторить фразу два или три раза. Когда Крисп обернулся, неловко бормоча извинения, слуга протянул ему накрытый крышкой серебряный поднос. — Хвост омара под соусом со сливками, пастернаком и фруктовым соком. Надеюсь, вам это понравится, господин.

— Что? Ах да! Конечно. Спасибо. — Заметив, что его несет, Крисп заткнулся. До сих пор, насколько он помнил, никто не называл его «господином». И вот теперь этот парень обратился к нему так дважды в двух или трех фразах.

Когда он поднял крышку, душистый аромат, воспаривший над подносом, изгнал из головы все сторонние мысли. На вкус омар оказался еще лучше, чем обещал его запах, и это вновь повергло Криспа в изумление. Мясо было мягче свинины и нежнее телятины, так что оставалось лишь пожалеть, что оно так быстро исчезло. К тому же повар Яковизия явно умел обращаться с пастернаком и фруктовым соком лучше, чем любая из деревенских женщин.

Едва Крисп поставил поднос и слизнул с усов сливочный соус, как в залу вошел Яковизий.

— Привет, Пирр. — Хозяин дома протянул игумену руку. — Что привело тебя в такую рань и что это за дюжий молодец с тобой? — Яковизий смерил Криспа взглядом с головы до ног.

— Ты уже встречался с ним, кузен, — ответил Пирр.

— Да ну? Видно, придется мне нанять себе опекуна, чтобы он управлялся с моими делами, ибо память у меня определенно не та, что прежде. — Яковизий с притворным отчаянием хлопнул себя ладонью по лбу. Потом, пригласив Пирра и его протеже сесть на кушетку, устроился в кресле, стоявшем ближе к Криспу. И придвинул его еще ближе. — Ну же, объясни мне, если сможешь, моя явную склонность к старческому маразму.

То ли Пирр давно уже привык к паясничанью Яковизия, то ли, что более вероятно, не обладал чувством юмора, а потому не реагировал на него.

— Крисп был тогда гораздо моложе, — пояснил настоятель. — Он тот самый мальчик, который стоял с тобой на помосте, когда ты заключал очередную сделку с Омуртагом, выкупая пленных.

— Чем быстрее я забуду о тех проклятых поездках в Кубрат, тем лучше. — Яковизий умолк, поглаживая свою аккуратно подстриженную бородку и внимательно разглядывая Криспа. — Фосом клянусь, вспомнил! — воскликнул он. — Ты был тогда смазливым мальчонкой и стал теперь очень привлекательным юношей. Глядя на твой гордый нос, я бы сказал, что ты васпураканин, хотя, раз ты родился у северной границы, это маловероятно.

— Мой отец всегда говорил, что в его жилах течет васпураканская кровь, — заметил Крисп.

— Все возможно, — кивнул Яковизий. — «Принцы» переселились туда после какой-то давнишней войны — или давнишнего предательства. Так или иначе, тебе это к лицу.