Орден дракона - Мэтт Бронливи Страница 26

Август выждал, пока она удалится на достаточное расстояние, и обратился к внуку.

— Привет,— сказал он.— Помнишь меня?

— Конечно,— кивнул мальчик.— Вы помогли моему дедушке.

Август улыбнулся.

— Ну, как он?

— Да вроде нормально. Ему дали какие-то лекарства. Поэтому он, наверное, долго спит. Но все равно лучше так, чем умереть.

— Это уж точно. — Август не мог не согласиться с простой детской логикой.

Он протянул руку:

— Давай знакомиться. Я Август. А ты?

— А я Клейтон. — И мальчик уверенно шлепнул пятерней по протянутой ладони.

— Вот что, Клейтон, хотел кое о чем тебя спросить, — начал Август, окидывая внимательным взглядом испачканную кетчупом футболку, бежевые камуфляжные штаны и высокие черные ботинки на шнуровке.— Назови свою самую любимую в мире вещь.

Клейтон не колебался ни секунды.

— Тигровые акулы.

Август надеялся услышать более незамысловатый ответ, к примеру мороженое или жвачка.

— Тигровые акулы, говоришь? Круто! Знаешь, мне тоже нравятся тигровые акулы.

— Это не то чтобы тигры,— уточнил Клейтон, озабоченно приподняв брови, точно боялся, что новый друг поймет его неправильно.— Просто такой особый вид акул.

— И зубы у них, небось, здоровенные?

— Еще какие! — воскликнул мальчик и грозно ощерился.

Август покосился на старика — лишний раз удостовериться, что тот крепко спит. Затем он снова обернулся к мальчику.

— Что скажешь, если я добуду тебе тигровую акулу?

Клейтон скептически скрестил руки на груди.

— Прямо сейчас?

— Ну, не прямо сейчас, тигровые акулы, они, знаешь ли, летать не любят. Придется подождать до приземления.

— Ты что, правда сможешь достать тигровую акулу? — спросил Клейтон.

Август примолк. Уж очень не хотелось лгать ребенку. Но если повернуть беседу в нужное русло…

— Да,— ответил он.— Почти уверен, что смогу. Но прежде ты должен мне помочь.

Клейтон даже не стал слушать, в чем заключается просьба и как именно он должен помочь.

— Договорились, — сказал они снова шлепнул пятерней по ладони Августа, будто они только что заключили невероятно выгодную сделку.

Август ответил крепким рукопожатием.

— Но сперва выслушай меня, очень внимательно,— тихим шепотом произнес он.

Дженис как раз пересчитывала в тележке бутылки с газированной и негазированной водой, когда из салона донесся первый крик.

— Что я только что сказала? Двадцать две или двадцать три? — спросила она у Теда Хартмана, который отвечал за пакетики с арахисом.

— Слышала?..

— Двадцать две или двадцать три? Неужели опять сбилась? Господи, до чего не хочется пересчитывать заново!

Снова крик.

— Лучше пойди проверь, что там,— посоветовал Тед, стараясь не рассыпать пригоршню маленьких пакетиков.

Дженис окинула его гневно-укоризненным взглядом и всплеснула руками.

— Так и знала, что собьюсь! Теперь придется пересчитывать.

Она раздернула шторки — задернуты они были чуть раньше, чтобы хоть немного отдохнуть от надоедливых пассажиров,— и направилась на шум. Теперь она поняла: кричал ребенок. Дженис слегка замедлила шаг. На-

верное, ничего страшного, уронил под кресло любимую игрушку и не может достать.

Но тут раздался такой пронзительный вопль, что в его сторону повернулась добрая сотня глаз.

— Иду! — воскликнула стюардесса в надежде, что мальчишка наконец заткнется и пассажиры поймут, что она держит ситуацию под контролем.

Крик перешел в истерический визг. Люди вскакивали с кресел с перепуганными лицами.

— Всем оставаться на местах! Да сядьте же вы наконец! — скомандовала Дженис и замахала руками.

Пассажиры вернулись в кресла. Стюардесса завела руку за голову, удостовериться, что резинка, перехватывавшая ее густые каштановые волосы, на месте и прическа — конский хвост — в порядке. Однажды какой-то маленький мальчик впился ей в волосы и вырвал изрядный клок — за то, что она нечаянно пролила колу ему на колени. С тех пор Дженис предпочитала не рисковать.

— Кажется, у него сердечный приступ! — сказал один из пассажиров.

Тут Дженис испугалась — похоже, она недооценила ситуацию.

— Пропустите меня, пожалуйста! — воскликнула она и бросилась вперед по проходу.

Самолет затрясло, и она потеряла бы равновесие, если бы не рука помощи, протянутая каким-то бизнесменом. Он подхватил ее под локоток и, снимая наушники, спросил:

— Не могли бы вы принести мне джин-тоник?

— Но, сэр, заказы на напитки будут приниматься позже.

— Я должен ждать? Но мне всего-то и надо…

— Позже. Сэр. Пожалуйста. У нас на борту чрезвычайное происшествие, так что напитками займемся по-

том,— строго произнесла Дженис, вырвала руку и продолжила путь по проходу.— Позвольте напомнить, господа,— добавила она,— что знак «пристегнуть ремни» еще не погашен. Так что всем быстро занять свои места и сидеть спокойно, иначе вас оштрафуют.

Предупреждение подействовало, все сели.

Наконец Дженис добралась до эпицентра драмы и поняла, что кричал мальчишка, внук пожилого господина, того, которого ранили.

— Что происходит? — спросила она.

— Кажется, он умер,— пробормотал мальчик, крепко обнимая деда за плечи.

Слезы градом катились по его щекам.

Дженис взглянула на старика. Лицо его покрывала смертельная бледность, рот был приоткрыт и немного перекошен. Если бы спросили ее мнение, она пришла бы к тому же выводу, что и мальчик. Дженис протянула руку пощупать пульс, но внук резко оттолкнул ее.

— Оставьте его в покое! — взвизгнул он.— Вы же не доктор!

— Я пытаюсь помочь, маленький ты негодяй! — возмутилась Дженис и тут же пожалела о своих грубых словах.— Просто хочу помочь тебе,— уже мягче добавила она и огляделась: заметили ли пассажиры, как она старается сгладить ситуацию.

По проходу с двух сторон спешили ей на помощь другие стюарды и стюардессы.

— Что происходит? — спросил подбежавший Тед.

— Где мужчина, который сидел здесь?

— По-моему, вышел в туалет.

— Приведи врача,— попросила Дженис.

Она разогнала зевак, заткнула уши, чтобы не слышать пронзительных криков мальчишки, и наконец увидела, как к ним подходит доктор.

— Малыш,— сказала Дженис Клейтону,— врач уже здесь. Так что пересядь, чтобы она могла спокойно осмотреть твоего дедушку. И помолчи. Договорились?