Тайна лорда Мортона - Галина Львовна Романова Страница 26

— Что, парень, тяжко? — усмехнулась боевой маг. — Скажи спасибо, что я, старуха, танцы не люблю!

— Спасибо! — с чувством ответил я и в награду получил второй бокал.

В это время снова послышалась танцевальная мелодия, и не успел я глазом моргнуть, как возле меня возникли Маска, Сирена и леди Ульфрида. Мне очень хотелось оказаться отсюда за тридевять земель, но делать было нечего. Я выпрямился и наугад протянул руку…

Йоль отгремел, праздник закончился, дети разъезжались по домам. Получив в воскресенье утром от семейства Граф сразу четырех сорок с телеграммами — «Ждем, скучаем, приезжай!» — я уже собирал вещи, готовясь успеть на вечерний Йотунхеймский экспресс, когда в мою комнату заглянула дама Морана.

— Куда это вы собираетесь, Максимилиан? — осведомилась она.

Застигнутый врасплох — всю последнюю неделю мне удавалось избегать общения с завучем, — я сказал правду:

— Домой.

— А меня вы предупредили?

— М-м… А надо было?

— Конечно! Кто, по-вашему, будет ухаживать за живым уголком в ваше отсутствие?

— Не знаю.

— Раз вы не побеспокоились об этом сами и заранее, то придется вам оставаться тут на каникулы. А в следующий раз подайте мне за неделю сведения о том, кто вместо вас будет кормить зверей. Вы же не хотите, чтобы они умерли с голоду?

— Но разве в школе никого не остается? — робко поинтересовался я.

— Остается. Привидения. — Дама Морана взглянула мне в глаза. — Дальше что?

— Ничего, — вздохнул я.

Проводив последний дилижанс, который должен был доставить учеников к вечернему экспрессу, я в одиночестве вернулся в школу. Опустевшая, она казалась бесприютной. Оживающий Доспех — на сей раз в кожаном нагруднике ассирийцев — отдал мне салют копьем, а Примерный Ученик, встретив в коридоре, радостно похлопал по руке:

— Это же здорово, что вы остались, учитель! Мы сможем позаниматься дополнительно!

Я представил себе общение с помешанным на учебе призраком и загрустил.

Проходя по четвертому этажу к себе в кабинет, я увидел, что из-под двери учительской пробивается полоска света. Недоумевая, кто еще мог остаться в школе, — даже одинокая Берегиня и та отправилась куда-то на слет ветеранов, — я заглянул внутрь.

В глубоком камине, украшенном статуями химер, жарко пылал огонь, горело несколько свечей, а в кресле у самой решетки сидел Черный Вэл и грел в руках высокий бокал. Рядом стояла бутылка.

— Вы? — скрипучим голосом промолвил он, не удивившись моему появлению. — Остались?

— Вы тоже.

— Мне некуда ехать. Выпьете? — Он кивнул на бутылку.

— Я не пью.

— Бросьте. Сегодня можно. Делать-то все равно нечего!

С этим я мог поспорить — завтра с утра пораньше мне придется кормить зверей в живом уголке, — но вечер обещал быть пустым и скучным, и я прошел в учительскую и взял из рук Вэла бокал…

Наконец каникулы закончились. В тот день, когда должны были вернуться с отдыха мои коллеги, я испытал двойственное чувство. С одной стороны, я радовался тому, что заканчиваются дни беспросветной скуки. А с другой — приходил в тихий ужас от того, что все начнется сначала. За эти дни я успел понять, что больше всего на свете люблю одиночество, тишину и покой.

Целых восемь дней мы провели с Черным Вэлом один на один. Впрочем, это сильно сказано. «Господин отравитель» сутками торчал в своем подвале наедине с колбами, пробирками, сушеными травами, хвостами ящериц, головами летучих мышей, спорами грибов и тому подобными малоприятными вещами. Если он выползал посидеть у камина в учительской и мне удавалось застать его там, такие вечера сильно напоминали траур. Обычно вынужденное одиночество сближает людей, но за восемь дней мы едва перекинулись парой слов.

За это время нам дважды присылал телеграммы на сорочьих хвостах мессир Леонард, и шесть писем принесли почтовые вороны от дамы Мораны Геррейд. Нетерпеливая завуч заваливала нас рекомендациями, что и как надо сделать, напоминала, что мы должны сочинить по паре отчетов, заполнить журналы и тому подобное. В последнем письме она подробно проинструктировала, как приготовить школу к приезду сперва педагогов, а потом и детей. К счастью, это письмо, седьмое по счету, пришло на адрес общины брауни, которые жили в левом подземном крыле, и те в компании с домовыми весь последний день рьяно наводили чистоту.

Наши коллеги прибыли одним экспрессом, за исключением Спурия, явно примчавшегося на своих двоих. Судя по его довольному виду и новой кожанке, учитель-оборотень устроил себе небольшое сафари, не утруждаясь соблюдением закона. Как специалист я опознал шкуру уральского козлерога, больше известного как Серебряное Копытце, но не стал ничего говорить.

Наши дамы при первом же удобном случае наведались ко мне в комнату, чтобы поделиться впечатлениями от каникул, посетовать, что мне, такому молодому, пришлось свой первый отпуск провести в четырех стенах, и заодно поднести по сувенирчику. Комнатам оказалась завалена безделушками, но порадовали искренне меня только две вещи — теплые носки, которые связала для меня дама Труда, и отсутствие «даров» от дамы Мораны. Наша завуч не только не переступила порога моей комнаты, но даже вроде бы как не заметила моего присутствия, сразу кинувшись обходить школу. Детей мы встречали на следующий день. Йотунский экспресс прибывал в двенадцать часов. К его приходу выслали больше сотни дилижансов, ради зимней погоды поставленных на сани. Вместо коней запрягли северных оленей и козлотуров.

Дама Берегиня опять заняла место справа от меня зато в левый локоть вцепилась Лыбедь и воинственно оглядывалась по сторонам, словно боялась, что кто-нибудь захочет меня отнять. Ее опасения были не лишены основания — Лилита, Сирена и Маска косились в ее сторону явно недружелюбно. Любая из них вступила бы в битву за право занять место справа от меня, но ссориться с Берегиней никому не хотелось. Но потом Лилита отвлеклась на Спурия, и я слегка успокоился. Сани-дилижансы въезжали на широкий двор и лихо тормозили перед крыльцом. Дети вываливались из дверей и поднимались по ступеням. Их багаж тут же хватали цепкие лапки брауни — домовые не любили выходить на улицу.

— О, кого я вижу! — громко воскликнула Берегиня, заметив в первых рядах троих высоких юношей. Они были совсем взрослыми, лишь в чертах лиц еще сквозила детскость. — Явились не запылились, Иваны-царевичи!

— Запылились, запылились, — смущенно отозвались парни. Я успел немного изучить ребят и знал, что они отличники в боевой магии и потому любимцы Берегини. Она отпустила мой локоть, чтобы поближе поздороваться с учениками, — и меня тут же атаковала Сирена. Я оказался буквально зажатым между двумя дамами и почувствовал себя неуютно.

Ученики уже валили толпой. Старосты групп тщетно старались вспомнить собственные обязанности и хотя бы собрать своих ребят вместе. Перед крыльцом возникла заминка, потому что далеко не все сани оказались столь проворными, отъехать вовремя не успели и поневоле загораживали дорогу остальным. Дети выскакивали из них на ходу, возницы ругались, и если бы не командный окрик дамы Мораны, суматоха стала бы всеобщей.