Тайна лорда Мортона - Галина Львовна Романова Страница 25

— Неужели вы участвовали в стольких войнах? — вырвалось у меня.

— Да, милый мой, в свое время меня помотало по свету. — Берегиня довольно ухмыльнулась и достала неизменную трубку. — Я достаточно стара и могу сказать без обиняков, что мало какая кампания обходилась без меня и моего подразделения. Вот, — она ткнула пальцем в нашивку, изображающую египетского бога Гора, — за освобождение Египта от ассирийцев. Это — за войны в Вавилонии. Вот это — за участие в этрусских конфликтах, а это — за секретные операции в Тибете. Ну, а на этой стороне — за Крестовые походы.

Я с удивлением рассматривал несколько довольно невзрачных знаков отличия, какими пользуются простые смертные.

— Да, Макс, — Берегиня потащила меня по коридору, — я принимала участие во многих войнах простых смертных. За одни только походы в составе войск древних славян и русичей я заработала восемь серебряных и шесть золотых гривен! Я ходила с Олегом на Царьград, я сражалась на стороне бодричей против кельтов и на стороне славян против хазар. Меня помнил сам Святослав. А были еще походы викингов и войны короля Артура. Про Владимира Мономаха я вообще молчу. Со дня его смерти еще не прошла тысяча лет, поэтому кое-какие тайны его побед я просто не имею права раскрывать, — старуха подмигнула мне. — Кстати, если бы не я, в русских былинах богатырей было бы намного меньше. Ведь именно я была той самой женой Дуная, которую он якобы зарубил… Дунай был из древнего рода, но я-то была древнее. Я выжила, хотя в былине говорится по-другому. Выжила, — голос ее посуровел, — но детей больше иметь не могла.

— А у вас были дети?

— Я хотела иметь детей. — Берегиня раскурила трубку и обдала меня клубами едкого дыма. Судя по запаху, туда она щедро насыпала Одолень-травы. — Когда твоя жизнь ежедневно висит на волоске, однажды понимаешь, что, если тебя убьют, после не останется ничего. А так — даже умирать легче, если знаешь, что где-то там в надежном месте растет сын. Или дочь. Многие наши девчонки — я ведь стояла у истоков движения амазонок! — сперва рожали, а уж потом кидались воевать. А вот мне не повезло… Зато судьба меня хранила в другом! — продолжала она более веселым тоном. — Кроме меня, такое количество орденов не получил никто! Хотя нет, вру! Есть еще две женщины — Перуница, дочь Перуна, и Афина Паллада.

— А как вы оказались здесь, в школе?

— Тяжелая история! — поморщилась Берегиня. — Хотя именно за это сражение я получила последнюю секиру Перуна и стала полным кавалером этого ордена. Я стояла у истоков движения амазонок — я видела и его закат. Это был 1238 год нашей эры по счету простых смертных. Тогда монголы напали на Русь. В мещерских лесах им противостоял отряд Авдотьи Рязанки. Она была моей ученицей. Какая женщина! В восьмом колене правнучка самого Соловья-Разбойника! По сути это был последний на Руси женский полк, там хранились древние секреты боевой магии. Они вышли на бой от отчаяния — им казалось, что Русь погибла и никогда не возродится. Авдотья уже знала, что разгромлен партизанский отряд Евпатия Коловрата, и хотела умереть, как и он… Их было двести — против двух тысяч. Выжили тридцать шесть. Авдотья попала в плен, потом бежала, подняв восстание и уведя с собой большую часть полона. Вскоре она умерла при родах. После ее смерти я обставила дело так, чтобы никто не узнал правду о судьбе Авдотьи Рязанки, и подала в отставку. Несколько веков просто жила в глуши, ждала смерти и злилась на весь свет. А потом поняла, что сдохну от скуки, если не займусь хоть чем-то. И, скажу по правде, мне нравится такая жизнь!

Берегиня подмигнула мне и распахнула дверь в большую залу.

Она была залита огнями, сверкала украшениями, и все посторонние мысли мигом выветрились у меня из головы. Я словно вернулся в реальный мир и с удовольствием озирался по сторонам.

В центре зала высилась украшенная ель — символ Мирового Древа. У ее подножия горел неугасимый огонь и стояли восемь фигур, символизирующих восемь месяцев [1]года. Вокруг были разложены подарки, обозначающие, чего люди ждут от предстоящего года. Фигурки животных символизировали богатство, защиту и силу. Пироги и сладости — сытную жизнь. Украшения — любовь и дружбу. Некоторые ученики подходили и клали рядом свои собственные подношения, загадывая желания. Воздух дрожал и искрился от мысленных заклинаний.

Нечисть тоже была тут. Привидения носились по залу, и даже Сумасшедший Проповедник на время оставил свои заморочки и с шуточками преследовал Студентку-Неудачницу. Уворачиваясь от Нетопыря, тут и там сновали феи и сильфиды. У огня в кружок расселись саламандры, а по углам шушукались домовые и брауни.

Наше появление не осталось незамеченным. Половину торжественной части мы все-таки пропустили, и нас с Берегиней сразу обступили преподаватели.

— Как это все-таки невежливо с вашей стороны — заставлять дам ждать, Максимилиан! — кокетливо улыбнулась мне Лыбедь. — Вы здесь самый привлекательный мужчина и лишаете нас своего общества!

— Ручаюсь, лорд Мортон настоящий джентльмен и сможет уделить внимание каждой из нас, — кивнула леди Ульфрида.

— Если вы не порвете его на части, — грубовато хохотнула Берегиня. Она цепко держала меня за локоть, словно я был ее собственностью.

— Оставьте выбор ему, — грудным голосом промолвила Сирена. — Ведь и владычицы Судеб порой выбор предоставляют нам самим.

— В конце концов, он здесь не единственный мужчина, — снова вступилась за меня Берегиня.

— Фи. — Преподавательница магии иллюзий Маска томно закатила глаза — или, вернее, свою маску, украшенную мишурой так, что ее истинные форму и цвет угадать было трудно. — Новое всегда предпочтительнее старого, ибо таит в себе загадки. Без познания нового нет жизни и движения вперед, ибо…

— Вот пусть юноша сам и разберется, что к чему. — Лыбедь не дала ей договорить и решительно заняла место слева от меня. Справа часовым на посту замерла Берегиня, и я подумал, что с этой стороны ко мне не подберется даже дама Морана.

Впрочем, грозная завуч маячила где-то вдалеке, рядом с дамой Трудой и мессиром Леонардом, которые расселись в креслах и свысока взирали на суету.

Остальные педагоги рассредоточились по залу. Невея Виевна бесшумно скользила вдоль стены по периметру, что-то бормоча себе под нос. Лилита, преподаватель магии начал, охмуряла — не подберу другого слова! — Спурия, а тот смотрел на нее исподлобья такими голодными глазами, что мне стало неловко. Кругом же дети! А Черный Вэл подпирал стену в дальнем углу, и от его холодного взгляда мне стало не по себе. Словно примеривается, куда ударить ножом!

Зазвучала музыка, и прежде, чем я успел опомниться, Лыбедь подхватила меня за руку и утащила в круг. Это было что-то! Танцевать с магом танца — ощущение незабываемое. Когда музыка смолкла и Лыбедь меня отпустила, я был выжат, как лимон, и не упал на пол только потому, что ухватился за стену. Берегиня тут же возникла у меня над правым плечом с бокалом шампанского, и я выхлебал его, не чувствуя вкуса.