Эпоха переселения душ - Виталий Невзоров Страница 26

— Рядовой Владимирский! Расскажите мне устройство походной рации.

— Главной частью рации является индуктивный контур, который представляет собой индуктивную катушку определённой индуктивности, соединённую с конденсатором переменной ёмкости параллельно… — закончить рядовой не успел.

— Я тебе всю физику сейчас в трёх буквах расскажу! Че ты мне выёхиваешься! — вызверился Шелудько, — тут весь взвод на умняке сидит или только один дегенеративный? <Бл>, с «индукностями» можешь в сортир сходить, ты хоть посрать без заумствований способен? Тут ручка есть, <бл.>: сначала крутишь, потом слушаешь! Вот и весь принцип работы, а он тут <х-ю> городит! Ручка служит для вращения вправо, влево и другие стороны для генерации телефонного сигнала. А отец у тебя кто?

— Инженер–электронщик, товарищ лейтенант!

— Ягодка от яблочки далеко не катится, — подвёл итог командир взвода, окончательно уверившись в наследственной дегенеративности рядового.

Впрочем, у лейтенанта был свой рецепт, как исправить юродивого. Как раз перед болезнью он заставил этого Владимирского отжиматься, а в это время весь взвод обедал. Пока рядовой отжимается — все обедают, как только боец устал — трубим конец обеда. Это называлось «физкультурный обед». Кстати, очень помогал в плане физподготовки, после такого обеда половина взвода часа два учило Васю жизни в казарме, а потом сами же и заставляли его в любое свободное время отжиматься.

Лейтенант опять сплюнул: воспоминания о том славном физкультурном обеде омрачились неприятностями последней недели: сначала этот припадочный переполошил всех и лейтенанта долго и нудно вопрошали все кому не лень. А потом и того хуже, оказалось, что в окаянном госпитале какая–то чертовщина случилась. Лейтенант так и не понял какая, но следователи из окружной военпрокуратуры, и даже особист в части побывали. Теперь полковник Коломенский смотрел на него волком. Мало того, что у полкана нашли язву, и теперь ему пить приходилось втихоря от жены, так ещё и эти особисты и прокурорские. Жена–то полкана ежедневно пилит, а Коломенский отрывается на всех, кто под руку попадётся… и на нём, лейтенанте, в первую очередь… так и до «микромайора ^[3]» недолго слететь.

Настроение лейтенанта и так было паршивое, что выражалось в усиленной муштре подчинённого его личного состава, а с появлением рядового Владимирского и вовсе испортилось. Лейтенант полагал, что этот рядовой затеял приснопамятный припадок, чтоб от службы прокосить, не удалось, но в госпитале «наотдыхался» это гад предостаточно. Идея физкультурного обеда была единственным просветом в тёмных мыслях лейтенанта. Эту идею он и довёл до взвода.

Несколько ребят покрепче со значением посмотрели на архимага. Это было странно, но Вася даже и не подумал показывать страха, а ведь тогда его «отдренировали» на редкость качественно. Сосед Васи выплюнул сквозь зубы: «чтоб, гнида, отжимался подольше, а то если опять без обеда будем, я <б> тебя урою на !». Архимаг снова промолчал, хотя Грааль уже просто кричал ему о недружественных намерениях бóльшей части окружающих людей.

По команде взвод дружно и очень быстро начал заглатывать кипящую жижу, по недоразумению называемую супом. Все боялись не успеть, некоторые по быстрому заталкивали в рот целиком куски хлеба. А Витольду было приказано отжиматься. Архимаг и начал отжиматься. Влитая ещё в больнице сила сделала упражнения и вовсе не трудными, архимаг даже не обращал на них внимания, глубоко задумавшись об увиденном за неполные полдня. Как учёному, магу всё вокруг было чрезвычайно интересно, он получил массу новых впечатлений, и теперь производил в уме быстрые прикидочные расчеты трансгрессионных тензоров для увиденных явлений. Попробовал даже сделать некоторые астральные изопроекции. Одно дело теоретически прикидывать, как будет выглядеть мир при других постоянных континуума, а другое дело самому, «в живую» увидеть не только это, но и родившийся в таких условиях социум. В целом можно сказать, что действительность превзошла все ожидания архимага, и он был доволен, как кот, добравшийся до сметаны. Из приятных мыслей мастер оказался выдернутым приказом прекратить отжиматься. Когда он встал, то обнаружил, что большинство сослуживцев выглядят несколько ошарашено… Это ж надо, отжался шестьсот раз! Ни фига себе…

— А чего раньше не отжимался столько? — офицер выглядел малость пришибленным.

— Не помню, товарищ лейтенант, у меня ещё память не совсем восстановилась, — ответил архимаг, как можно старательнее подражая стилю речи виденных им военных.

— Вольно! Разойдись!

Большинство из взвода остались происшедшим весьма довольными, доставший всех своими физкультурными обедами лейтенант теперь был посрамлён, а взвод, наконец, смог нормально пообедать.

— Ну, Васёк, ты молоток! Так держать! Не знаю уж какую тебе там клизму в госпитале за<х>чили, но ты классно их оттянул! — резюмировал Валерка. Насколько смог вспомнить архимаг, он был Васиным соседом по строю и по кровати, а также практически единственным во взводе, с которым Вася поддерживал более или менее дружеские отношения.

Василию разрешили пообедать не спеша, что архимаг и сделал с великим удовольствием. Правда, пища была отвратительного вкуса и низкой питательности, но, судя по всему, голод в этой Вселенной был каким–то универсальным качеством, наравне с «вязким» астралом.

«Уж нет ли тут какой глубинной взаимосвязи?» — проскользнула невольная мысль.

А лейтенанту же наоборот, обед совсем не понравился: вместо положительных эмоций преобладали отрицательные. «Теперь весь взвод сначала натрескался так, что брюха их лопаются, а теперь насмехаются над ним» — думал лейтенант, и чем больше он размышлял, тем меньше ему это нравилось. Обычно лейтенант с самого начала выбирал наиболее хилого солдата для шпыняния его по любому поводу и без. Он же служил ему и для удовлетворения своих садистских наклонностей, и как козёл отпущения при любых проблемах, и как живое наглядное пособие остальным солдатам того, как делать не надо. Отработанная годами система сейчас дала совершенно непонятный сбой, почему лейтенант понять не мог, и от того злился ещё больше.

Для укрепления воинского духа, по мнению лейтенанта, сейчас было самое время сделать марш–бросок километров на двадцать пять. Но, как известно, марш–бросок лучше всего проводить ночью, вместо сна, и сие развлекательное мероприятие лейтенант решил отложить до отбоя. Начальство к идее марш–броска отнеслось с пониманием. Тем временем старший сержант Марлюк, командир Васиного отделения, решил сам разобраться с ситуацией, поймав рядового в казарме:

— Ты чего тут самого сильного корчишь? Хочешь чтоб и нас лейтенант заставил по шестьсот раз отжиматься?